— Прежде всего не нервничать, — посоветовал отец Андрей, снова погладив бороду. — Возможно, это вам действительно показалось. Нужно учитывать дополнительные факторы: стресс, усталость. Вы крещеный?
— Нет. Я пионером был.
— Тяжело сегодня некрещеным.
— Просто первый раз с этим столкнулся. Страшно.
— Страшно, — согласился отец Андрей. — Не вам одному.
Посреди стола стояла широкая ваза, наполненная яблоками. Большие, красно-зеленые, душистые — Федоров не знал, как называется сорт, но росли они в деревне на каждом огороде: в свое время переворовал и переел этих яблок на всю жизнь, теперь даже смотреть не хочется.
— Я с Хунькой разговаривал… — начал Федоров, не зная, как выстроить разговор.
— От него ко мне приходили, — пришел на помощь священник. — Я имею в виду второй раз. Извинились. И деньги принесли.
— Вы не взяли?
— Почему это? — удивился отец Андрей. — Нам, знаете, сколько нужно закупить? Очень кстати пришлось. Так что не беспокойтесь, конфликт улажен.
Федорову стало стыдно. Очень. Он отхлебнул остывшего чая и некоторое время разглядывал кружево на краю скатерти.
— А вы когда служить начнете? — когда пауза стала уже неприличной, спросил участковый.
— Недели через две.
— Я приду.
— Приходите. Можете и раньше. Сейчас служит отец Михаил, мой коллега, могу вас познакомить.
— Странный этот священник, — нерешительно высказал озабоченность Федоров. — С Пономарем который…
— С кем, простите? — удивился отец Андрей.
— А, — спохватился участковый. — Товарищ. Друг детства. Юрка Пономарев. Кличка. С ним священник был. Сказал, что приехал из Москвы, икону искать. От ваших прислали?
— Может быть. — Отец Андрей пожал плечами. — Не знаю. Хотя сам-то он мне знаком. Приезжал года три назад, как раз когда колокольню восстанавливали. Помогал. Вы не помните разве?
— Да я как-то не следил за стройкой.
— Он не строил. Он тогда с Галицинским кирпичным заводом договорился насчет материалов. Считай, весь кирпич для колокольни нам бесплатно достался.
— Между прочим, кладка отличается от той, что в церкви, — заметил Федоров.
— Да это понятно! — согласился священник. — Где ж теперь таких кирпичей возьмешь, что при царе были?
— Ну где-то их раньше брали.
— Там же и брали, что интересно. Однако ж видите, страна другая — и кирпичи другие. — Отец Андрей коротко хохотнул. — Но традиции незыблемы. При строительстве храма кирпич для колокольни тоже бесплатно достался. В виде пожертвования от купца Максимова, владельца того самого Галицинского кирпичного завода.
В горнице было две двери — друг напротив друга. Обе ярко-белые, свежепокрашенные, однако из-под краски пробивались неровности и трещины старого дерева. Одна дверь вела на улицу, другая — внутрь дома. Федоров знал расположение комнат: с пацанами частенько залезали в дом, тогда еще заброшенный.
Отец Андрей сам сделал ремонт. Жена его и трое детей сейчас куда-то уехали, на каникулы. «Это и хорошо, — отметил Федоров. — Если бы Хунькины быки при детях на священника наехали, пришлось бы Хуньку, суку, основательно обрабатывать…»
— А как вы колокольню восстанавливали? Чертежи были?
— Нет, не было. Фотографии сохранились По ним и делали.
— С колокольней красивее, — заметил Федоров.
— У нас вообще храм красивый. Уникальный, по сути! И очень интересный.
— Чем интересный?
Федоров посмотрел через окно на торчащий над деревьями крест на синей луковице. Высокое основание главного купола, казалось, состояло из множества поставленных впритык колонн: штук, наверное, двадцать по кругу. И в каждой колонне — узкое сводчатое окно в обрамлении объемных кирпичных узоров. Маленькие купола были значительно ниже, отсюда не видно, потому что на подоконниках горницы теснились разномастные горшки с цветами. Разросшаяся герань упиралась листьями в тюлевую занавеску, будто бы пыталась оттолкнуть ее от себя. Маленькие форточки распахнуты, между толстых рам виднелись свитки газет — проложены для теплоты. Под окнами стальные радиаторы отопления: это очень бросалось в глаза на фоне старинного интерьера. Раньше дом отапливался печкой — пару лет назад, когда въехал отец Андрей, провели газ. Поэтому и батареи современные.
