– Ох, напоминает, – согласился Виан, продолжая помешивать смесь (два раза посолонь, один раз – против, и обязательно веточкой боярышника).
– Хватит уже мешать, – сказал Лазаро, – готово, можешь пить.
– А потом что?
– А потом ложись и… Отдыхай! Можешь вздремнуть. Если повезет, все получится как надо. Ах да, будешь задремывать – говори: «Илидия, правительница Эрианта». И повторяй так, пока не заснешь. Понял? Все, давай, а я тебя постерегу.
Виан приготовился к тому, что придется глотать горечь, однако на вкус получившаяся болтушка оказалась такой же пресной, как и на вид. Отставив опустевшую плошку, парень улегся на плащ, закинул Руки за голову и принялся смотреть на небо, по которому плыли редкие лоскутки облаков. Было тепло и спокойно. Солнце, заметно перевалившее за полдень, успело прогреть каменистую почву, а дувший с моря легкий ветерок приносил прохладу и запах воды и соли, унимая излишний жар светила. Где-то да-леко-далеко, на границе слышимости, шелестели листьями кусты боярышника и низкорослые вязы, печально перекликались морские птицы…
Одно из облаков отстало от прочих и принялось вытягиваться в длину, одновременно уплотняясь. Прошло, впрочем, минут пять, прежде чем Виан сообразил, что это мост – мост, чем-то похожий на сказочный, хрустальный.
Продолжая поминать покойную правительницу, Виан поднялся и подошел к мосту, чтобы посмотреть на него вблизи. Мост тем временем окончательно уплотнился и лег парню прямо под ноги твердым настилом. Перила моста словно кто-то выточил из прозрачного льда, украсив через равные промежутки высокими фигурами.
Не решаясь ступить на облачный мост, Виан обернулся. Площадка, на которой он прилег, выпив странную смесь, исчезла из вида вместе с каменной чашей, столбами и его, Виана, плащом. Исчезла, растворившись в белесом тумане. Белая дымка скрыла и море. И только хрустальный мост под ногами выглядел абсолютно реальным и материальным, да сверху по-прежнему голубым куполом висело небо.
Виан пожал плечами. В конце концов, это же ему надо было поговорить с покойной правительницей. Парень сперва полагал, что покойная явится к нему, в древнее святилище на вершине холма. Но, видимо, здесь так не принято. Опять же, подумалось Виану, она правительница и наследница правителей, а он кто такой, чтобы она сама к нему являлась?
Месяца три назад, еще в начале лета, Виан бы, может, и запаниковал, оказавшись на мосту, ведущем в иной мир. Тот Виан, нередко обзываемый братьями дураком, еще не видел говорящих лошадей, не летал на крылатом змее, не хватал за хвост жар-птицу и не открывал прямо в воздухе двери, сквозь которые можно шагнуть за сотню перекладов. Но за прошедшее время появился другой Виан, успевший повидать столько нового и изумительного для простого сельского парня, что, похоже, устал удивляться. Нет, его удивляли и даже восхищали некоторые явления и события, но примерно так же, как невиданный ранее цветок или архитектурное сооружение, не переворачивая представления о мироустройстве в целом. Более того, иногда Виану сегодняшнему казалось, что в глубине души зреет какой-то Виан завтрашний, который вновь окажется совсем другим человеком.
И Виан спокойно пошел по мосту.
Белесая мгла под мостом сгустилась, обрела контуры и объем и стала похожа на самые обычные облака. Более того, впереди эти облака посерели, а в глубине стали то и дело беззвучно вспыхивать зарницы. Парень не без любопытства посмотрел через перила моста – видеть облака сверху было интересно. Рассказывают, есть горы, достаточно высокие, чтобы с их вершин открывалось именно такое зрелище, но Виан там не бывал.
Чуть впереди сквозь облака непонятно откуда пробились солнечные лучи, хотя ни самого светила, ни прорех в облачной пелене видно не было. И почти сразу же поперек моста повисла радуга, да такая яркая, какой Виану прежде видеть не доводилось. По ту сторону семицветной дуги тучи уплотнились и потемнели, став похожими на покрытые серым вереском холмы. А в седловине меж двух таких холмов, подсвечиваемый вспышками зарниц, стоял высокий терем, щедро украшенный башенками и шпилями. Хрустальный мост оканчивался прямо у его крыльца.
