– Ты же сама – богиня! – вырвалось у Виана.
– Я? – Эшта звонко рассмеялась. – Ну что ты! Ее тело вновь стремительно изменилось, и там, где
только что стояла стройная женщина, опустилась на все четыре лапы поджарая рыжая волчица. Зверь на мгновение обернулся, глянув на онемевшего парня серым глазом, а затем двумя мягкими скачками скрылся в кустарнике. Пестрый кролик последовал за ним.
– Э-эй! Ты где там? – вывел Виана из ступора голос конька.
– Здесь я, здесь, – откликнулся Виан, – уже на другом берегу.
Он спрятал коробочку в поясной кошель и полез в речку – выручать свою обувку.
К полудню или, быть может, чуть позже, поплутав в грабиннике, они добрались до места, о котором говорил конек.
– И чем это место так примечательно? – поинтересовался Виан, рассматривая невысокую безлесную горку.
Горка была пологой с одной стороны и довольно круто обрывалась к морю с другой, щетинясь по сторонам от обрыва проступающими сквозь дерн обломками скал. Если напрячь воображение, то в целом эта неровность рельефа чем-то напоминала потягивающуюся кошку.
– Это – очень интересное место, – сказал Лазаро. – Признаюсь, я и сам-то бывал здесь лишь однажды и очень давно.
– И чем же оно интересно? – сколько парень ни рассматривал гору-кошку, ничего особо примечательного он не заметил.
– Это – одно из немногих мест, где можно повидаться с ушедшими от нас, при этом не умирая, – ответил конек.
Пораженный этим сообщением Виан с несколько большим почтением и интересом стал рассматривать горку, к склону которой они подошли уже вплотную. Узкая тропинка, по виду скорее козья, чем людская, делала петлю на наиболее пологой части горки, а затем взбиралась наверх, извиваясь, словно обезумевшая змея. Общий вид местности по бокам от тропки, впрочем, не особо изменился – те же кусты боярышника, желтая трава и торчащие то тут, то там камни. С этой точки зрения горка вовсе не была похожа на кошку – ни на потягивающуюся, ни на какую другую. Чем выше, тем камней становилось больше, а кусты росли более приземистые и кривые.
Со стороны горушка казалась совсем небольшой, но тропка все вилась и вилась, словно вознамерилась привести путников на бог весть какую высоту, чуть не под самое небо. Виан, одетый по вчерашней погоде, весь взмок и уже хотел спросить у конька, долго ли еще, как тропинка внезапно просочилась меж двух высоких камней и закончилась.
– Опа! – вырвалось у парня.
Они с Лазаро оказались на площадке почти правильной круглой формы, шагов двадцать в ширину. Камни, подобные тем, меж которыми они только что прошли, выстроились полукругом, словно ограждая площадку с севера, а на юге простиралось море – синее, подернутое белесой сеткой волн. Морская гладь просматривалась с этой высоты бесконечно далеко, постепенно растворяясь в дымке и сливаясь с синевой неба. Прибрежные скалы и пляжи отсюда были не видны, и синева, начинаясь над головой, без видимых границ уходила куда-то вниз, за поле зрения. Где-то справа единственным пятном на этой синеве темнел одинокий островок.
– Словно на небо шагнул! – восхитился Виан.
– Полагаю, те, кто построил это святилище, такого эффекта и добивались, – сообщил конек.
– Святилище? – оглядевшись, Виан сообразил, что каменные столбы были рукотворными. Как и могучий каменный монолит в центре площадки, в чашеобразном углублении которого сейчас стояла дождевая вода. – А кто и когда его построил?
– Теперь уже и не узнать, – пожал плечами Лазаро, – может, две тысячи лет назад, а может, и больше, когда Угорий еще даже в планах не было.
– В каких планах? – не понял Виан.
– Не важно! – отмахнулся конек. – В каких-нибудь. Ты сюда по делу пришел, так давай делом заниматься.
– Так, может, скажешь, что нужно делать? Следуя указаниям Лазаро, Виан расстелил плащ, достал из котомки заказанные у тищеборского травника порошки, смешал их в глиняной плошке, залив дождевой водой из каменной чаши, затем добавил несколько капель настоя из стеклянного флакончика. Смесь, имевшая неопределенно-грязный цвет, на несколько мгновений стала чисто-белой.
– Ну, что? – подначил Виана конек. – Не напоминает это тебе колдовство и чернокнижество?
