— Смотри, такое впечатление, будто аэродром вымыли с шампунем.
Рита в ответ улыбнулась.
В это время подкатил элегантный автобус «Мерседес». Цвет необычный — ярко-зеленый. Марк и Рита зашли в автобус и сели в мягкие, комфортные кресла. Вспомнилось слово, которое Марк вычитал в одном из классических учебников, где излагались требования к медицинскому оборудованию, и зубоврачебным креслам в частности. Эргономика. Он вспомнил, как придумывал для себя простое объяснение сложному термину — наука о том, как сделать окружающие предметы, а также средства производства, технику и кресла максимально удобными для человека.
Автобус подкатил к залитому лучами утреннего солнца зданию аэропорта. Их тонкие копья невидимо пронзали затемненные стекла здания. Молодые люди вышли из автобуса. В руках у Марка была добротная дорожная сумка. У Риты через плечо висела обычная дамская сумочка. Но в ней странным образом помещалось очень много предметов. Марк улыбнулся, вспомнив, как один из его сокурсников, поступивший в институт после службы в Советской армии — а служить ему пришлось в знаменитых воздушно-десантных войсках, — с определенной долей иронии отмечал, что женская сумка очень напоминает РД — рюкзак десантника. Места в ней мало, а умещается почти все. Все, как говорят женщины, самое необходимое.
Марк и Рита прошли через турникет и направились к стойке пограничного контроля.
Формальности закончились быстро, и они пошли в небольшое кафе, расположенное в здание аэропорта. Очереди не было, и это приятно удивило. Марк вполголоса произнес:
— Видишь, в Германии почти нет очередей. А в Москве на улице Горького пришлось бы очень долго ждать, чтобы попасть в «Лиру».
— Зато там есть особый, неповторимый дух, которого нет ни в одной стране мира.
Рита села за столик и осмотрелась.
— Знаешь, Марк, а я скучаю по этому духу братства и коллективизма. Доброго, хорошего коллективизма.
Марк улыбнулся в ответ, но улыбка была с небольшой примесью грусти:
— Ты же знаешь, что если бы не сложившиеся обстоятельства…
— Я все понимаю. Но — по Москве уже скучаю…
К их столику подошел официант. Марк сделал заказ — омлет, кофе, тосты, апельсиновый сок. И вернулся к прерванному разговору:
— Сейчас я с огромной благодарностью вспоминаю Нину Матвеевну Беркову, которая так нам помогла!
— С ней тебя, кажется, познакомил Антон…
— Да, да! Помнишь, когда мы ждали документы на выезд, то нам отказали?
— Конечно, помню!
— Так вот! Она позвонила своим знакомым, которые посоветовали попробовать выехать в Германию через Израиль! И ведь получилось! В Израиль нас выпустили практически сразу, а в Германию почему-то не хотели…
— Да уж! Интересно, чем она занимается и что у нее за знакомые, которые дают такие советы… Обычно ведь, знаешь, где их дают? Ну, в смысле, в какой организации?
— Знаю. Нина Матвеевна — литературный редактор в одном крупном издательстве. Запросто могла пообщаться не только с крупными писателями, но и с крупными партийными деятелями. Не забывай, Союз писателей СССР — это основа государственной идеологии. Это те люди, которые излагают фундаментальные идеи развития общества в художественной форме. И во многом с помощью этих идей создается государственная реальность… — улыбнулся Марк.
К ним опять подошел официант с подносом и поставил на столик омлет с ветчиной и кофе. Рита взяла миниатюрную чашечку и сделала маленький глоток:
— Марк, давай только без идеологии… Мы уже в Германии, и мне совсем не хочется слушать про идеологию, тем более — государственную.
Марк укоризненно взглянул на девушку и покачал головой:
— Сразу видно, что ты в Москве не ходила в Университет марксизма-ленинизма.
— А что я там забыла? — с таким же укором во взгляде ответила Рита.
— Ничего. Но если бы ты туда ходила, то наверняка бы уяснила, что государства без идеологии нигде в мире не существует. И здесь — в ФРГ — она тоже есть. Я думаю, что мы не раз с ней столкнемся. Идеологии есть у любого, даже самого неразвитого государства. Просто у каждого они разные… Но все направлены на отстаивание исключительно национальных интересов.
Рита опять посмотрела на Марка так, что он едва не подавился омлетом:
