Князь, вздохнувший с облегчением, кивком направил к голландцу седобородого советника. К ним сразу же присоединилась Лориэна, вручившая старику какие-то бумаги. Сам князь сделал шаг вперед и протянул Севке руку:
-Ты поступил благородно. Будь моим гостем. Меня зовут Любомир.
Больше всего Севке хотелось как следует врезать князю в челюсть, но он не мог подавать брату плохой пример. Проигнорировав протянутую руку, Мясоедов сплюнул на ковер кровавый сгусток, тяжело оперся на наблюдателей и сказал:
-Пойдемте отсюда. Не могу больше видеть эти хари.
В зале остались только Лориэна и полуогр с руянским советником – выбивать «контрибуции и репарации», – а вся процессия медленно двинулась к двери. Вслед им что-то настойчиво говорил князь:
-Завтра я пришлю в племя гонца. ….. приглашение на пир!
Севка ничего не ответил. Он остановился на пороге, потрепал брата по голове и сказал:
-Я рад, что оставил за главного именно тебя.
Сны зависят от положения спящего
Ежи Лец
-Ты уверена, что этого хочешь? – спросил мужчина хриплым от сдерживаемой страсти голосом.
Девушка в ответ лишь вздохнула и затрепетала, прильнув к его горячему телу. На плечи ей легли тяжелые руки, и она вцепилась жадными пальцами в пушистую черную шерсть. Погодите… Черную? Почему? Как?!
Дориана подскочила на постели и с отвращением отбросила теплое меховое покрывало, которое сжимала в ладонях. Впервые в жизни ей приснился эротический сон. И там она делала такое, что тело до сих пор ломило сладкой истомой. И хоть картинки сна быстро ускользали из памяти, но самое страшное она забыть не могла – во сне с ней был вовсе не Севка, в черный инопланетный кошак, Жарко!
Девушка подошла к тусклому, покрытому густым слоем пыли гостиничному зеркалу и уставилась на свое отражение. Щеки ее пылали – она вообще быстро краснела, но ничего с этим поделать не могла – старое платье, которое она, постирав, превратила в ночную рубашку, обрисовывало все ту же шкафообразную фигурку на фоне убогого интерьера гостиничного номера. За окном едва забрезжил рассвет. Начинался ее второй день в Огдейле.
Вчерашний день вспоминался урывками, какими-то жуткими картинками: размозженная голова эльфа, которого она – она, Дора! – убила, знакомство с илирнийским джедаем, предательство Сабура, паническое бегство на чужом спурсе, и, наконец, Огдейл.
В магазине женской одежды Доре удалось приобрести новое платье вместо старого, изорванного до неприличия. Добропорядочная полугномка и мысли не допускала о том, чтобы взять что-то в лавке, не расплатившись. Проблема решилась просто. Воспользовавшись тем, что хозяин, толстый болтливый гоблин, был занят с покупательницами, гномская принцесса схватила понравившийся наряд и, зайдя за примерочную ширму, отключила невидимость. Платье было широким и длинноватым, «на вырост», до самых лодыжек. А как хотелось верить, что когда-нибудь оно будет только до колен! Ширина немного маскировала фигуру, но к платью прилагался пояс, который должен был пригодиться, когда появится талия. Ярко-зеленый цвет очень шел к ее глазам.
Выйдя из-за ширмы уже переодетой, Дора поинтересовалась ценой. Хозяин запросил два золотых, но, поторговавшись, цену удалось сбить до полутора. На сэкономленные пять серебрушек в той же лавке после долгого торга она купила еще и туфли, не слишком красивые, но удобные и на толстой подошве типа платформы. Старую одежду девушка уложила в мешок, кроме накидки с капюшоном, который вновь пришлось натянуть на голову – следовало соблюдать осторожность.
Вместо обеда Дора купила на улице за одну серебряную монетку большой вкусный пирожок с зеленой растительной начинкой и огляделась в поисках гостиницы – после всех приключений ее невыносимо клонило в сон. Наверное, уже начинала действовать инопланетная таблетка.
Выбор был даже слишком велик. Огдейл кишел постоялыми дворами. В университетский и туристический центр, где обожали отдыхать заезжие богатеи, стекались и многочисленные паломники со всех краев Кьяры. Они мечтали попасть к знаменитой пророчице Дельфине, главной достопримечательности города, чтобы узнать, что им сулит судьба. Молва гласила, что ее пророчества всегда сбываются, вот только не всегда их легко было истолковать. Дориана и сама с удовольствием сходила бы к эльфийской пророчице, но предсказания стоили весьма недешево.
