Из кустов никто так и не появился, и Ксеренети отъехала прочь, делая вид, что ничего особого не случилось. Тариэль нахмурился, проводив девушку встревоженным взглядом.
-«Мне легче, – с неожиданным сочувствием подумал Севка. – По крайней мере, Мэн – хоть не девица не выданье».
По-своему истолковав выражение на Севкином лице, эльф счел нужным объясниться:
-Ксеренети – старшая дочь моего брата Вэла. Избалованная девчонка, ни в чем не знала отказа, – объяснил он. – А тут договорный брак, очень выгодный для клана, на который она согласилась, не видя жениха. И надо же было такому…! – он не стал договаривать, но Севка все понял и смолчал. И что бы он мог ответить? Лес впереди заметно сгустился, и Мясоедов предпочел сменить тему.
-Как провести племя через лес? В обход? – поинтересовался он у задумавшегося Тариэля.
-В обход? – недоуменно переспросил тот. Простой, казалось бы, вопрос вызвал у старшего эльфа затруднения. Поразмыслив, Тариэль неопределенно ответил:
-Думаю, не стоит спешить. Давай поговорим на привале. Мясоедов скомандовал привал.
Подгоняемые плюхами матерых вожаков, молодые самки занялись походной готовкой. Они долго варили в огромных котлах гномскую комковатую серую кашу, в которую побросали куски вяленого мяса. Для вкуса в варево добавили собранные в лесу нечищеные корешки и травки. Изголодавшееся племя жадно набросилось на еду. Наблюдатели устроились в сторонке, обойдясь собственными припасами.
-Если ты подождешь, я, пожалуй, сумею сообразить что-то получше, – предложил Ларс, с сомнением и опаской наблюдавший за орочьей стряпней.– В походах приходилось готовить.
Севка устало кивнул. Из гномьей крупы с мясом голландец быстро сварил аппетитно пахнувшую похлебку. Не деликатес, но Севке блюдо показалось вполне съедобным. Из темных, длинных, почти черных ягод – что-то среднее между кизилом и жимолостью – полуогру удалось приготовить приятный кисло-сладкий напиток.
Учуяв вкусный запах, из кустов, наконец, выскользнула «сладкая парочка». Теперь уже Стина бесстыдно висла на парне, страстно прижимаясь к нему. Одежда ее была в беспорядке, губы пылали. Полуэльф с невозмутимым видом принимал навязчивые заигрывания. Севка показалось, что на светлой рубашке парня проступило несколько темных пятен. Кровь? Не дав приблизиться к костру, девушка увлекла спутника за деревья, к ручью, откуда вскоре послышались страстные вскрики и стоны.
К костру Мэн вернулся минут через пятнадцать, один. Никаких пятен на рубашке больше не было. Он схватил миску с похлебкой и торопливо принялся за еду.
-Добавки? – полуогр подлил в тарелку супа, глядя на друга с немым укором. Мэн буркнул «мерси», и продолжал спокойно есть, игнорируя невысказанный упрек. И Ларс не выдержал:
-Это, конечно, не мое дело, но эта девушка! Ты что, сам не понимаешь? – сказал он. – Я бы еще понял, если бы ты выбрал ту, в розовом, но…
-Нам не хватало только неприятностей с эльфами, – вмешался Севка, услышав идиотский совет. – Пусть уж лучше гномка!
-Но это же убийца! – удивился Ларс.– Я лично ее боюсь!
-Я не боюсь, – Мэн, наконец, покончил с супом, и перешел к каше, время от времени брезгливо морщась, когда попадались комки. – И кроме того, одно ты сказал совершенно верно…., – он сделал паузу, насмешливо глядя на друзей, и выразительно, с оттенком угрозы произнес: – Это не ваше дело, папашки!
С лесной опушки, где сгрудились молодые орки, донесся шум, рычание, звуки драки. Севка вскинулся было, чтобы вмешаться и прекратить безобразие. Однако Мэн, остановив его жестом, легким движением вскочил на ноги и направился к драчунам, коротко бросив:
-Ты пока посиди, а я пойду, пожалуй, тоже разомнусь.
Друзья молча наблюдали, как он подходит к рычащему клубку тел, бросает неслышные реплики, подзуживая и комментируя. Потом неожиданно в толпе, окружавшей бойцов, зазвучали смешки, к поляне подтянулись зрители, клубок распался и из него вывались израненные могучие звери. И вот уже Мэн, выбрав самого свирепого, выходит с ним в центр, а остальные зачарованно смотрят, как ловко он ускользает от соперника, уворачивается, увиливает, не допуская ни одного удара, пока орк, наконец, не врезается лбом в огромный дуб под громкий хохот и аплодисменты довольной толпы. Пантомима была ясна без слов – бесконтактный бой и чистая победа.
