-Ну что ж, беги, доносчик! Папочке пожалуйся, – враждебно огрызнулся Мэн. Лицо его окаменело. – Все равно я сбегу.
Он отвернулся в сторону, как будто окружающее перестало его интересовать, и, к удивлению Мясоедова, даже не попытался поспорить по существу. Гримаса Клеманса, услышавшего вызывающие слова брата, сделала его, по мнению Севки, еще больше похожим на малолетнего мучителя кошек:
-И донесу. Не побоюсь. Все равно, по-твоему не выйдет! – молодой эльф, не прощаясь, торопливо направился к городу.
– Погоди, – окликнул его полуорк. – Надо кое-что обсудить.
Клеманс остановился и неохотно оглянулся, смерив Севку пренебрежительным взглядом.
– Мэн, сколько тебе лет? – происходящее казалось Мясоедову несправедливым, и он лихорадочно искал достойный выход.
-Двадцать два, – неохотно буркнул полуэльф, не оборачиваясь.
– Мне не намного больше, и никто не оспаривает мое право быть вожаком, – Севка повернулся к эльфам.
-Оркским вожаком! – фыркнул Клеманс. Старшая эльфийка тоже снисходительно усмехнулась.
-Орки живут недолго, взрослеют рано и умирают быстро, – объяснила она. – Мы, эльфы – долгожители. У нас другие понятия о возрасте. Клемансу уже почти восемьдесят, а для нас он еще очень молод. Эманнуэль же, – при этом голос Лориэны потеплел, а взгляд, брошенный в сторону полукровки, смягчился, – по эльфийским меркам, вообще совсем ребенок. Он должен жить в семье, о нем должны заботиться старшие. Понял, орк?
«По крайней мере, к детям своего племени они относятся неплохо, хоть и темные!»– машинально отметил Севка.
– Меня зовут Всеволод, поняла, эльфийка? – грубовато ответил он. Севка по-прежнему подсознательно, сам не зная почему, избегал называться истинным именем.
– Я – Лориэна, а это Ксеренитиль, – представила себя и свою спутницу эльфийка, сознательно игнорируя грубость. Сегодня она вела себя совершенно иначе, ничем не напоминая вчерашнюю высокомерную снобку. Или ей что-то от него надо? Ведь вопрос со второй эльфийкой так пока и не обсуждался. Еще одна убийца-ослушница, вроде Стины, которую нужно проводить до Светлого Леса? В общем-то, наблюдатели держались неплохо для Темных. Интересно, существует ли какой-то индикатор Темности? Поднес к эльфу, и загорелся огонек! Или, наоборот, погас. Вот было бы здорово! – Севка усмехнулся и сделал следующий ход:
-Говоришь, старшие должны заботиться? – интересно, где они были эти старшие, когда надо было заботиться о Севке? Впрочем, он – полуорк, а может быть, у эльфов все по-другому? Ему-то еще здорово повезло с бабулей.
– А вот скажи-ка, Мэн, сколько времени ты уже здесь, с отцом? – кажется, Мясоедов выбрал удачный вопрос.
-Чуть больше полугода, – по-прежнему безразлично отозвался полуэльф, едва развернувшись в сторону говорящих.
– А до этого, значит, ты жил в другом мире? И сколько раз тебя отец за это время навещал?
-Раза два или три, – с горьковатой усмешкой ответил понявший Севкин маневр парнишка. Тоже, значит, тяжело место под солнцем досталось. Еще бы, с такой-то девчоночьей ряхой! Мясоедов вдруг осознал, насколько ему самому, в сущности, пришлось проще.
-Ну и что, много отец о нем думал, когда он был младше? Откуда вдруг такая забота? – с вызовом спросил полуорк.
-Там о нем заботилась мать! – Лориэна выбрала неправильный ход. Побледневший от гнева Клеманс сделал резкое движение вперед, собираясь вмешаться в разговор, но оркский вожак остановил его повелительным жестом. На возражение наблюдательницы не сложно было подобрать ответ.
– Но здесь-то у него есть только отец, который пренебрегал им столько времени! Так может быть, о нем лучше сумеет позаботиться кто-нибудь другой? – риторически спросил Севка.
-Например? – холодно уточнила Лориэна.
У молодого полуэльфа насмешливо заблестели глаза, а на лукавом лице выразился фальшивый ужас. До Севки донесся ехидный шепот: – Усыновить меня собрался? Неисправим!
Мясоедов одернул парнишку взглядом – действительно, как ребенок, – и, обращаясь ко всем наблюдателям, объяснил:
-Мэн – не чистокровный эльф, а полуэльф, полукровка. По человеческой крови, он мой брат и соплеменник, а кроме того, также родич, через меня, и всему племени орков. Племя имеет право его усыновить, готово принять, как все вы слышали, и клянется достойно о нем заботиться. Ведь мы клянемся? – переспросил вожак, обращаясь к оркам.
