Следовать течению реки оказалось на поверку даже более сложной задачей, чем недавнее путешествие по девственному лесу. Широкая заболоченная пойма и густой подлесок стали серьезным препятствием для моих неопытных солдат. В особо сложных случаях мы использовали наши спускающие аппараты и двигались непосредственно над руслом реки, хотя подобная практика и грозила истощением силовых батарей.
Но были у нас и приятные открытия. Река оказалась на удивление богата рыбой, которая отчасти разнообразила наше небогатое меню. Правда, и в этом случае не обошлось без комических накладок. К моему удивлению, никто из моих офицеров, не говоря уже о простых солдатах, не имел ни малейшего представления о рыбной ловле. Но голод прекрасный учитель, и очень скоро среди моих солдат появилась целая группа рыбаков-энтузиастов, позволивших нам окончательно решить проблему продовольствия.
К исходу третьей недели на горизонте появились покрытые вечным снегом вершины отдаленных гор. В тот же вечер Фреда сняла свой гипс и решилась самостоятельно прогуляться по лагерю.
- Так приятно снова почувствовать под ногами твердую землю, призналась она.
В эту ночь она впервые спала рядом со мной, постепенно все ближе пододвигаясь ко мне, по мере того как ночь становилась прохладнее.
На следующем привале она осмелела еще больше и, решительно взяв меня за руку, повела в сторону небольшой рощи, расположенной чуть в стороне от лагеря.
- Больше нет мочи терпеть, - пояснила она, когда мы оказались на небольшой поляне, покрытой густой мягкой травой, - мы и так постились достаточно долго.
- Может быть, ты и права, - покорно пробормотал я, бросая осторожный взгляд в сторону лагеря, едва скрытого от нас редкими зарослями кустарника.
Вопреки моим опасениям, природа взяла свое и реакция моего организма была вполне адекватна запросам моей партнерши.
Нисколько не заботясь о том, что лагерь очень близко и нас могут увидеть, Фреда торопливо сбросила на землю свой комбинезон и, оставшись в костюме праматери Евы, опустилась на колени, вызывающе выставив в мою сторону наиболее аппетитную часть своего тела. Должен признаться, что без своих боевых доспехов она производила куда более сильное впечатление, нежели в полной выкладке лейтенанта десантников.
Образ Ани промелькнул перед моим мысленным взором, но ничуть не охладил моего желания. С таким же успехом рядом со мной могла быть сейчас и она, на время принявшая человеческий облик...
Над нашими головами мерцали незнакомые звезды, небольшой спутник Лунги неторопливо проплывал по небосводу, где-то впереди вздымались темные громады гор. Мы лежали на траве, тесно прижавшись друг к другу, медленно приходя в себя после хмельной лавины пережитых ощущений.
- О чем ты думаешь? - прошептала Фреда. Застигнутый врасплох, я еще сильней обхватил ладонями пышные ягодицы лейтенанта.
- Естественно, о тебе, - пробормотал я, стараясь поскорее уйти от обсуждения опасной темы.
- Лгун! - усмехнулась она. - Ты думаешь сейчас о ней, о женщине, которую ты любишь. Не было смысла отрицать очевидное.
- Да, - неохотно признался я.
- И пока мы занимались с тобой любовью, ты тоже думал о ней? продолжала допытываться она.
- Да, - подтвердил я, готовый провалиться сквозь землю.
- Так и надо, - рассмеялась она.
- Так и надо? - повторил я, совершенно сбитый с толку.
- Наши наставники обычно предпочитают не распространяться на эту тему, но людям в нашем положении рекомендуется избегать слишком близких отношений даже со своими сексуальными партнерами. Чрезмерные эмоциональные перегрузки чреваты опасностью нервного срыва. Вот почему после завершения очередной операции тем, кто остается в живых, назначают новых спутников.
- И стирают ваши воспоминания во время нахождения в криогенной камере?
- Иногда, - подтвердила Фреда, - когда результаты психологических тестов требуют, по мнению врачей, более радикального вмешательства. Обычно же дело ограничивается повышенными физическими нагрузками и интенсивными теоретическими занятиями.
"Помилуй и сохрани меня, Господи! - с тоской подумал я. - Ведь фактически почти то же самое Атен неоднократно практиковал на мне".
