– Здравствуйте, уважаемая публика! – Иллюзионист вышел на помост и поклонился. Красный луч тотчас пропал, и в зале зажегся свет. – Добро пожаловать на самое великолепное и магическое зрелище!
Дамы зааплодировали, а Марина устроилась в кресле поудобней. Глаза слипались сами собой.
– Добро пожаловать на сеанс магии вуду! – зазывал иллюзионист, а Марина пребывала в сладкой полудреме.
– Женщина, а женщина. Да, вы! Вы! Попросите свою подругу подняться на сцену!
Нина толкнула Марину в бок, а потом больно ущипнула за ногу:
– Открой глаза!
– Что? – Марина, похоже, уже задремала. – Что?
– Тебя маг на сцену зовет!
– Меня?
– Вас, вас, – закивал маг. С виду обычный, худощавый мужчина европейской внешности, в черном балахоне и с африканской маской на длинном шнурке, болтающейся на груди.
– Еще бы рожу в черный цвет выкрасил, – буркнула Марина и отрицательно махнула рукой. – Нет, спасибо, я не пойду.
– А я вашего отказа не принимаю, – внезапно суровым голосом сказал иллюзионист. – Выходите!
Марина опешила и, почувствовав еще один толчок от Нины, непроизвольно подалась вперед.
– Идите, идите, – усмехнулся колдун. – Я не привык, когда на моем представлении спят.
Марине показалось, что весь зал осуждающе повернулся к ней и возмущенно зашикал.
Путаясь в юбке, Марина поднялась на сцену и огляделась. По периметру сцены были разложены старинные маски, а в центре помоста начертан треугольник.
– Давайте поднимемся на помост, – вежливо попросил маг и протянул ей руку.
Марина, проклиная Нину, поплелась следом за ним.
Тем временем маг внимательно разглядывал Марину. Наконец он отпустил ее руку.
– Вы знаете, что такое магия вуду? – спросил колдун. К его балахону был прикреплен маленький микрофончик, и поэтому вопрос был слышен всему залу.
– Нет. – Марина равнодушно помотала головой. – Не знаю и знать не хочу.
Маг на минуту замер, а потом обратился к залу:
– Она говорит, что не знает. Позвольте, я вам расскажу и покажу.
Он махнул рукой, за сценой что-то натужно заскрипело. Шатер распахнулся, и на небольшом экране, вмонтированном внутри, побежали кадры.
– Магия вуду возникла на Гаити. Эта уникальная религия представляет собой смесь верований африканцев, католиков и некоторых племен американских индейцев.
В это время на сцену из шатра спустились пять полуобнаженных мулаток, и начался какой-то странный танец. Колдун снова взял Марину за руку и повел за мерцающий экран.
– Хотите, я вам помогу? – внезапно предложил маг, накрыв микрофон рукой. – У нас есть минут пять, пока девушки будут развлекать зал.
– Не хочу. – Марина дернула головой. – Вы только не обижайтесь, но я вам не верю… – начала она, но колдун прервал ее на полуслове:
– А я и не обижаюсь. Я же вижу, у вас проблемы с мужем, хотите, помогу?
Марина вытаращила глаза и едва не задохнулась от неожиданности, а маг посчитал ее молчание за согласие. В это время музыка прекратилась, и иллюзионист вывел Марину в самый центр светового луча, падающего сверху.
– Сейчас эта женщина, – громко объявил он, – с моей помощью совершит один из обрядов вуду!
Танцовщицы выкатили на сцену пять больших бочек, напоминающих барабаны, и стали стучать по ним что есть силы. У Марины закружилась голова. Она ни секунду не сомневалась в том, что вся эта магия – сплошное шоу, и решила сделать все, что потребуется, только бы от нее все отстали.
Колдун выкатил на помост небольшой столик со свечой, в зале снова погас свет, и лишь красный луч скользил по несчастному лицу Марины, словно ощупывая его со всех сторон.
– Возьмите еще одну свечу! – загробным голосом из темноты произнес маг.
Марина поежилась и, усмехнувшись про себя наигранному тембру голоса колдуна, выполнила приказание.
– Теперь разомни ее и слепи фигурку женщины, – переходя на «ты», опять приказал колдун.
С грехом пополам Марина справилась и с этой задачей.
– А теперь ВНИМАНИЕ! – закричал колдун. – Сейчас эта женщина разобьет сердце соперницы и навсегда приворожит к себе своего мужа! Воткни в ее сердце булавки! Воткни! – неистово визжал маг, совершая руками в воздухе странные движения. Наверное, со стороны все это выглядело жутковато. Мужчина в одно мгновение скинул с себя балахон и остался в черных брюках, с голым торсом, на шее у него висело что-то странное, состоящее из металлических пластин в форме плоских кругов и множества разноцветных бус.
