Князь Александр находился рядом с батюшкой. Под ним был крепкогрудый серый жеребец, тревожно прядавший ушами и бивший правым передним копытом о землю. Одесную княжеского окружения проходил на рысях переславский полк. Вои на скаку, закрывая дланями глаза от яркого солнца, всматривались в даль на юго-восток, крестились, приветствовали князей. Кто-то второпях надевал на голову, покрытую подшеломником, островерхий шелом и застегивал скрепу бармицы. Молодь готовила луки и стрелы. Опытные вои брались за копья, отстегивая ременные петли, которыми те крепились за спиной и у десного бедра. Поднимаемые вверх остриями сверкавшими на солнце, копья колыхались как камыш под ветром и клонились в сторону врага. Вои напряженно потягивали удила, привставали на стременах, поднимали на руки круглые щиты. То там, то здесь мелькала, свистела и щелкала хлестким ударом конская плеть, подгонявшая застоявшихся за ночь коней, и те шли резвее. Иногда слышалось крепкое матерное слово верхового. Кони тревожно ржали. Приглушенный травой и мягкой землей топот копыт будоражил сердца. Ветерок доносил до княжеского окружения крепкий запах свежего конского навоза и пота. Полк спускался с холма, заливая железным потоком прибрежную долину. Настроение общего напряжения и сосредоточенности передалось Александру. Молодой князь понял, что ему становится страшно. Переславцы, сойдя в долину, строились перед соступом. От них до юрьевских немцев, «перелезших» через реку, было не более версты.
Саженях в десяти ошую князя Ярослава и его ближних пошли быстрой рысью по спуску холма конные новгородские дружины, ведомые тысяцким Феодором Якуновичем. Оборотившись туда, молодой князь вдруг увидел знакомые ему лица новгородских воев. Совсем недалеко от него прорысил Збыслав Якунович со своими молодыми паробками, одетыми в кольчуги и шеломы. Десницей в кольчужной рукавице он приветственно махнул князю Александру. И тут сердце юноши дрогнуло. Он понял, что преодолеть страх он сможет только среди любимых и близких ему людей, с которыми дружил и которыми правил уже не первый год. Он понял, что должен пойти вместе с ними в соступ и как их князь, вместе с ними, подвергнуть себя испытанию смертью.
Перекрестившись и трепеща от напряжения, юноша тронул коня и подъехал к батюшке. Недалеко от отца были его братья Андрей и Конста.
— Тату! Еси пусти мя с нувогородцы, — с жаром и мольбой промолвил Александр. Ярослав Всеволодович нахмурил очи. Взглянул вдаль на юрьевскую рать. Затем повернул чело в сторону дядьки Феодора и, указав на Александра, велел боярину быть неотступно рядом с ним. Андрей и Константин переглянулись, со страхом и уважением посмотрели на старшего брата. Тем временем Ярослав Всеволодович развернулся в седле в сторону старшего сына, молча подозвал его к себе ошеей рукой. Александр подъехал ближе к отцу и склонил главу. Сняв перстатую железную рукавицу с десницы, Ярослав Всеволодович благословил сына крестным знамением, прошептав одними лишь губами:
— Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
Сердце Александра взмыло ввысь от восторга, испуга и ожидания чего-то величественного и неизвестного. Развернувшись, он лихо хлестнул плетью, лишь слегка коснувшись ее концом конского бока, и пустил жеребца под гору в сторону уходившего новгородского полка. Ратмир и дядька неотступно следовали за ним бок о бок.
То, что происходило потом, запомнилось Александру лишь местами, но очень ярко и так, как будто бы это было давным-давно. Он помнил, что новгородцы, узнав и увидев князя в своих рядах, радостно приветствовали его криками. Затем тысяцкий и сотские стали быстро строить верховых, не жалея глоток и поливая замешкавшихся крутым матом. Многие смело и метко отвечали на бранное слово, поднимая этим громкий хохот. Александр за годы жизни в Новгороде привык к тому, но знал, что такого отношения княжеские воеводы и детские никогда бы не потерпели в переславском или дмитровском полку. Среди прочих новгородцев молодой князь заметил людей со двора владыки Спиридона. Они держались строго, особняком, но подчинялись общему строю. Князь Александр, дядька Феодор Данилович и Ратмир оказались в третьем боковом ряду, одесную чела полка. Здесь было больше молоди, хотя встречались и вои старшего возраста. Опуская вздетые вверх копья, полк тронул коней, и те, все ускоряя ход, пошли наметом, унося всадников в неизвестность. Александр крепко держал лук и уже тянулся десной рукой к тулу со стрелами за спиной. Заметил, что Ратмир тоже накладывает стрелу на тетиву лука. Дядька Феодор Данилович уже почти опустил перед собой копье. Кони шли быстро, легко, но неровно.
