— Смею надеяться, что за все годы, что я провел в вашей семье, я смог стать достойной ее частью. Выразительный взгляд — я снова закивал.
— Кхм, так вот. В связи с этим у меня вопрос лично к тебе — когда ты в последний раз видел своего брата?
— А… — я откровенно растерялся, — ну… вы, я думаю, знаете, что братьев у меня аж четверо. Кого вы имеете в виду? Дядя, навсегда разочарованный в моих умственных способностях, закатил глаза.
— Конечно же, я имею в виду Иво! И почему это, интересно, «конечно же»? Потому что Артур лет пять как почил, после чего я стал официально старшим, от Шона семья торжественно отказалась после того, как он ушел в море, а Эрнеста дядя никогда не видел, поскольку мать умерла почти сразу после его рождения? Хм, да, стоит признать, что в этом есть определенная логика.
— Последний раз мы с ним разговаривали в день его выпуска из Академии. С тех пор он несколько раз писал мне письма. Он был в Альгаце и Каргаде, слал открытки с заснеженными каргадскими видами, писал, что у него все хорошо, работает по специальности.
— Ну, хоть кто-то в семье работает по специальности, — пробормотал себе под нос дядюшка.
— Э! — возмущенно отозвался я. Ну, как всегда. Меня проигнорировали.
— Значит, вы последний раз общались два года назад, и ты даже не знаешь, что твой брат болен? И что, может быть, через полгода ты останешься в семье один? Я закатил глаза. Ну да. А Шон и Эрнест, как обычно, ни в счет.
Стоп. Что?
— Что? — я глупо уставился на дядюшку. Тот смотрел на меня в ответ, довольный произведенным эффектом.
— Теперь, когда твое внимание приковано ко мне, я продолжу. Нет, про Иво я не шутил. С десяток врачей подтвердили диагноз, так что, стоит думать, это только вопрос времени. Судя по хитрому прищуру, на деле все было не так плохо, как на словах.
— Я могу что-то сделать?
— Можешь, — мгновенно отозвался дядюшка. Вот же хитрый лис! — Я оставляю вам наследство. Только вам двоим. За полгода ты должен найти что-то, что поможет твоему брату. Вот адрес врача, который специализируется на болезнях данного класса, — я взял со стола бумажку, прищурился, читая, и убрал ее в карман. Немой вопрос отразился на моем лице. — Нет, если у тебя ничего не получится, наследство перейдет в благотворительный фонд. Либо вы вдвоем получаете всю сумму, либо никто ничего не получит. Это понятно? Я закивал. Лично против Иво я ничего не имел, мы практически росли вместе (насколько это возможно с поправкой на разницу в возрасте), и мне, наверное, в жизни бы не истратить все деньги, которые дядюшка успел скопить. Так почему бы не поделиться с братом?
— Чем раньше ты все сделаешь, тем лучше для тебя. Полгода, ясно?
Все, топай отсюда. Я поднялся на ноги, пододвинул стул к столу, и поспешно вышел, слетая по ступенькам. Полгода, да еще и какая-то неизвестная болезнь. Что я могу с этим сделать, и сколько денег мне предстоит на все это потратить? Уже переходя дорогу, я понял, что напрочь забыл про коробку, а переведя взгляд на летнее кафе, тоскливо подумал о Руби. Затем пожал плечами, спрятал руки в карманы и направился в сторону дома.
6.
«Идите, Киллрой, не мешайтесь под ногами», статья от марта, часть третья, история вторая.
Как и ожидалось, бравые вояки, день и ночь охраняющие рубежи нашей Родины, не лишены романтики и не чужды дозорным посиделкам у костра за полевой кружкой крепкого кофе. Правда, стоит отметить, что прогресс не стоит на месте, в дозоре давно уже не жгут костры, а поднимаются на башню форта, растапливают камин, и караулят по двое-трое, чтобы кто-то, в случае чего, мог разбудить задремавшего. Не стоит думать, что слуги нашей Родины не дремлют. Они дремлют — но только одним глазом, вторым неустанно оглядывая наши переправы. Да и кофе, стоит заметить честности ради, давно заменили на кофе + немножко бренди, чтобы согреться. Ваш покорный слуга имел честь убедиться в том, что дозорные ночи весьма холодны.
Дозорные зачастую балуют друг друга разными историями — из жизни, из книг или баек, но ради достоверности описания, они согласились снова поведать самые интересные истории из своего арсенала. Итак, четыре дозорные ночи.
