Они родились в девяностых,
а сгинули в одном — тридцать седьмом.
Павел Антокольский
Мартовская ночь в большом южном городе была такой, как ей и надлежало быть в начале весны. Вразнобой звенели, стучали капли с карнизов и крыш. Упруго и напористо тянул теплый и влажный ветер, несший из недалекого отсюда парка запах набухших почек и мокрых ветвей.
Но человек с узелком в руке, направлявшийся в сопровождении еще двух хмурых людей к ожидавшему в стороне автомобилю, ничего этого не замечал. Он шагал неровно и нервно, попадая ботинками в глубокие лужи под ногами и спотыкаясь о бугорки тающего снега. Залезая в обшарпанную эмку, арестованный не заметил даже, что задел головой о верхний край кабины и его кепка свалилась в грязный ручей на обочине мостовой. Кепку поднял тот из конвоиров, который открыл перед своим подопечным дверцу автомобиля, пропуская его вперед. Другой уселся рядом с шофером, и машина тронулась, разбрызгивая талую воду.
Изо всех окон большого, оставшегося позади жилого дома, светились только два в ряду третьего этажа. Прильнув к мутному оконцу за сидением, человек всматривался в убегающие светлые прямоугольники так пристально, будто силился в них что-то разглядеть.
— Сядьте прямо! — тоном приказания сказал ему сосед.
* * *
Поднятый с постели телефонным звонком в передней, Рафаил Львович только еще начал разговор с дежурным диспетчером главного энергораспределительного пункта. Диспетчер просил срочных указаний в связи с происшедшей аварией. Рафаил Львович не успел закончить объяснения, когда раздался новый звонок, но теперь уже над входной дверью. В отличие от телефонных, такие звонки в квартире Белокриницких были большой редкостью.
— Кто там? — почти автоматически отозвался хозяин, позабыв даже отвести в сторону телефонную трубку.
— Диспетчер Чижов, — удивленно ответила трубка, а из-за двери голос дворничихи произнес:
— Откройте, Рафаил Львович, дело тут к вам!
Белокриницкий встревоженно открыл дверь. За ней, кроме дворничихи, стояли двое незнакомых в штатском.
— Вы Белокриницкий? Предъявите ваш паспорт! — незваные гости были уже в передней и закрыли за собой дверь, оставив на площадке тетю Дашу с испуганным и жалостливым выражением на добродушном лице.
Один из вошедших расстегивал большой потертый портфель, а Рафаил Львович растерянно переводил взгляд с этого портфеля на петлицы военной формы, выглядывавшие из-под штатского пальто неожиданного визитера. Он уже понял, что перед ним те, чья ночная работа выявляется наутро пустыми рабочими местами, запертыми кабинетами и испуганным шепотом сослуживцев «Взяли…», произносимым с оглядкой и только на ухо.
Однако признаться в этом понимании он боялся даже самому себе. Забытая трубка шипела от дутья на другом конце провода и недоуменно выкрикивала: «Алло, алло! Товарищ главный инженер!»
— Заканчивайте ваш разговор, — сказал человек с портфелем. — Только побыстрее, и не говорите лишнего!
Он приставил трубку к уху Рафаила Львовича, не выпуская ее из своей руки. В своем праве поступать как ему заблагорассудится непрошеный гость, видимо, не сомневался. Впрочем, не сомневался в этом и хозяин квартиры. Он с трудом выдавил из себя в трубку:
