Арман кивнул на шмеликов:
– Сколько?
Улыбка на лице девушки стала еще шире, но Арман увидел в ней только алчность.
– Королевская крона за штуку, – весело протараторила продавщица.
Арман поморщился. Наверное, нужно было поторговаться с ростовщиком.
– Парочку мне, будьте любезны.
Потому что ему хотелось переночевать в нормальной комнате, да еще и поужинать. А так бы забрал всех.
– Как пожелает льесс, – ласково пропела девушка.
Она взяла стеклянную банку, аккуратно выдернула из земли двух плантосов, посадила внутрь и повязала банку желтой хрустящей бумагой. Получилось почти как варенье, только вместо сладкого под стеклом копошились почтовые шмелики. Арман положил перед продавщицей монеты, забрал покупку и, кивнув Леоне, двинулся к выходу. Леона, которая все это время с приоткрытым от восторга ртом разглядывала артефакты, послушно пошла следом.
– Теперь гостиница, – сказал Арман, – ужинать и спать. Все дела будем решать завтра.
– А нас… а вас тут не найдут? – несмело спросила Леона.
– Не должны. Но если что, у меня есть чем встретить гостей. – А сам подумал про модификаторы.
– А можно я потом плантосов посмотрю? У меня никогда таких не было.
– Тогда что вам мешало их купить?
– Не знала, что такие бывают… – Шепот таял в темноте.
Арман поймал себя на том, что улыбается. Все-таки он правильно сделал, что решил ее спасти. Не факт, что получится, но он попытается – нет, сделает все возможное, чтобы Леона Риквейл снова жила и радовалась копошащимся в банке шмеликам.
Сколь-нибудь приличная гостиница нашлась ближе к центру. Кое-где, конечно, штукатурка потрескалась и отваливалась кусками, но зато вокруг дверей и по карнизу между первым и вторым этажом вилась неожиданно изысканная лепнина – вазы с цветами, театральные маски. На тротуар из арочных окон падали пятна света. Арман заглянул было в окно, но изнутри оказались светлые плотные занавески. Ничего не разглядеть. Он прочитал на вывеске «У Алиенны», усмехнулся. У Алиенны так у Алиенны.
– Ну что, пойдем?
Леона, то и дело поправляя куртку, кивнула. Она тоже разглядывала вывеску и новые двери, украшенные резьбой. По всему было видно, что гостиница не бедствует.
– Подержите? – Арман протянул ей банку.
Леона молча ее взяла и спрятала под полу куртки.
За стойкой стоял тощий и длинный тип. Черные волосы торчали клочками вокруг внушительной плеши, и точно так же смешно торчали кустистые брови. В остальном же он был идеален: белоснежная рубашка, жилетка. И даже руки, лежащие поверх гостиничной книги, оказались чистыми, с коротко подстриженными ногтями.
– Свободные номера есть?
Администратор цепким взглядом окинул Армана, затем Леону. То, что он смотрел на Леону чуть дольше, чем следовало бы, Арману не понравилось.
– Только люкс остался. – Администратор говорил вкрадчиво, явно прощупывал платежеспособность поздних посетителей.
– У меня осталось три королевских кроны, – без обиняков заявил Арман, – две за номер, третья – за хороший ужин.
– На какой срок думаете здесь остановиться?
– На ночь. Завтра отправимся дальше.
– Ужин в номер желаете? – Администратор извлек откуда-то маленький листок и принялся на нем черкать.
– Разумеется. В номере ванная есть?
– Ну конечно! У нас приличное заведение. Все есть для вашего наилучшего отдыха, – с придыханием закончил мужчина, пододвигая к Арману пухлую книгу. – Извольте записать ваше имя.
Арман вписал супругов Файервэй, принял тяжелый латунный ключ и, получив напутствие «по лестнице налево, вторая дверь», последовал в снятый номер.
Комната, за ночь в которой пришлось отдать два золотых, оказалась маленькой и душной. По стенам на латунных цепочках были развешены фонарики – такие же, как у Леоны. Рядом с входной дверью была еще одна маленькая дверь, Арман первым делом сунулся туда. Оказалось, что это крошечная ванная комната, с ванной такого размера, где можно было только сидеть скорчившись и поливать себя из ковшика, который также прилагался. Чистые полотенца висели на крючках, ввинченных в стену.
Леона тем временем прошла в комнату. Арман догнал ее как раз в тот момент, когда льесса расширенными от ужаса глазами взирала на большую двуспальную кровать. Поскольку номер все-таки был люкс, кровать была завалена пирамидами подушек, а кованое изголовье украшено кисейными лентами.
