Леона невольно оборачивается, провожая взглядом мужчину. Как странно, со спины он не кажется ей страшным или опасным. Ну, плечи широкие. Телосложение крепкое, но скорее худощавое. Черные волосы стянуты в низкий короткий хвостик… И в этот миг он тоже оборачивается. Леону обжигает злость, которая буквально кипит в его глазах, то ли черных, то ли… не понять каких.
И одновременно с этим фрагментом воспоминаний, светлых, напитанных яркостью королевского яруса, – жуткое видение, от которого она только что едва все внутренности не выблевала. В том подвале тоже был он! Королевский оборотень, льесс Линто, герцог Саторийский. Это с него снимали кожу, это в его глазах она увидела почти что сумасшествие…
От ужаса утратив способность говорить, Леона молчала и смотрела на Линто. А он смотрел на нее. Мрачно, но без торжества. Потом очень медленно опустил руку, ослабил хватку, но стоял все так же вплотную и смотрел, смотрел… Он был так близко, что Леоне казалось, она чувствует ровное биение его сердца. Тук. Тук. Не то что ее собственное, тарахтящее и суетливо бьющееся о ребра.
«Его нанял муж, – мелькнула первая оформившаяся мысль, – он решил, что я не нужна ему живая…»
И так отчаянно захотелось жить, что слезы брызнули из глаз.
– В-вы, – прохрипела Леона, – за что? Он приказал мне исчезнуть… и я исчезла.
Линто молча качнул головой и ничего не ответил. Затем попросту схватил Леону за руку и поволок за собой, в туман и темноту.
– Подождите! – в отчаянии крикнула она. – Пожалуйста! Не надо!
Она споткнулась, и оборотень так дернул за руку, что Леона громко вскрикнула. Но эта кратковременная, злая боль внезапно очистила голову. Сейчас или никогда! Она, резко подавшись вперед, изо всех сил впилась зубами в запястье Линто. От неожиданности оборотень разжал пальцы, и Леона бросилась прочь, в темноту и туман. Возможно, она успеет добежать до узкой щели меж домов, куда она пролезет, а вот Линто вряд ли.
Леона никогда еще так не бегала. Ничего толком не видя, кинулась к ближайшим домам, все еще надеясь… Вдруг спину как будто проткнуло раскаленной иглой вдоль по позвоночнику. Так, что перед глазами искры вспыхнули и тут же погасли. Все накренилось куда-то набок, и Леона запоздало сообразила, что падает прямо лицом на булыжники и уже ничего, совсем ничего не успеет… Нет, кое-как она вытянула перед собой руки, локти ожгло. Но спина… Разве такая боль существует?
Леона, задыхаясь, вцепилась пальцами в булыжники, кое-как подтянулась вперед… Только бы ползти. Только бы сгинуть в темноте и тумане, чтобы оборотень ее не нашел.
– Льесса, – раздался откуда-то сверху мужской голос. Такой обманчиво мягкий, почти бархатный. Леона снова тихо заплакала. Нет, уже не уйти… – Льесса Риквейл, я бы попросил не делать глупостей. На вас печать повиновения, понимаете? Пока я жив, вы никуда уже не денетесь. Так что я бы предложил облегчить друг другу существование.
И боль отпустила, как будто ее и не было. Леона, всхлипывая, сжалась в комок. Нет, ей никуда не хочется идти. Ей хочется просто исчезнуть.
– Но почему? – спросила она. – Я ведь послушалась его. Исчезла.
– Ваш муж здесь ни при чем, – как-то устало отозвался Линто, – мне кажется, если вы некромант, то должны бы догадываться, в чем дело.
Леона уткнулась носом в коленки. Нет, она ничего не понимала. Да и не в том состоянии, чтобы понять…
– Поднимайтесь, – строго произнес королевский оборотень, – я должен вас доставить во дворец, и я вас туда доставлю.
– Но если мой муж ни при чем, как я там появлюсь? Он же запретил!
– Вашего мужа эти дела не касаются.
И поскольку Леона не шевелилась, Линто попросту сгреб ее за шкирку, как нашкодившего котенка, и дернул вверх, поставив на ноги. А она неосознанно ухватилась за его куртку, повисла на нем. Опомнившись, отшатнулась. Хотя, право же, не та ситуация, чтобы думать о приличиях.
– Я не понимаю, – качнула головой, заглядывая в темные глаза, – что я сделала не так? И что вы от меня хотите?
И вдруг запнулась…
Это было похоже на яркую вспышку падающей звезды. Она как-то наблюдала, еще на королевском ярусе, как в ночном небе что-то ярко полыхнуло, еще несколько мгновений сияло, а потом исчезло.
