Первый алфавит из гласных был изобретен в Греции за 800 лет до нашей эры. Слово начиналось со знаков альфа и бета, скопированных у финикийцев, — пиктограмм, обозначающих «быка» и «дом». Конюшня. Алфавит — это конюшня для слов, идей, деклараций, заявлений, шуток, распоряжений, опровержений, рифм, причин, лжи и завещаний. Ну, и для всего остального, чем, как вам известно, полны конюшни.
Предполагалось, что мы напечатаем этот текст именно в том виде, как я пишу, просто для того, чтобы вы могли представить себе весь беспорядок, всю инфантильность случайных алфавитных мюсли моего 55-летнего стиля.
Вы получили бы немалое удовольствие. Нет, это действительно развлекает массу людей. Они постоянно смеются надо моими строчками на бумаге: «Боже мой, это что — правда? Вот так вы пишете? Вы, должно быть, шутите». У меня не возникло к этому иммунитета. Возможно, я просто стал более толстокожим и даже освоил приемы защиты. После всех «наград», ударов по спине, убогих школьных издевательств и оскорблений вы можете издеваться, сколько влезет. Смейтесь, сколько вздумается. Мне платят за слова, которые я пишу, и меня не капли не беспокоит, что все окружающие пишут слово «фонетика» через ph.
Есть вещи получше, чем прийти отвратительной дождливой ночью в лишенную очарования церковь. Внутри — привычные атрибуты стиля «помоги себе сам»: стол с брошюрами, размноженные на ксероксе книги об одержимости, чайник (продукт массового производства), полукруг пластиковых стульев, плакаты со словами заботы и поддержки. В зале около 20 человек, беседующих в маленьких группах на привычные им темы, составляющие их общественную жизнь. Пара дам замечают меня и приветливо улыбаются. Церковь заполнена весталками-распорядительницами: твердыми, энергичными, пугающими. «А вот и вы! — говорит одна из них. — Мы так рады, что вы смогли прийти. Хотите чаю?» «Возьмите печенье», — говорит другая, поднося мне оловянный поднос. «Это VIP-бисквиты», — шепчет она. Это, пожалуй, единственный зал, где я могу считать себя важной персоной. Я присутствую на вечере Ассоциации дислексии (основана в 1974 году). Подобные вечера ежемесячно проходят в Бекли, Бромли, Гринвиче и Льюишеме. Как я уже сказал, я дислектик. Дислектик, который много пишет, — плюс-минус 1500 слов в день. И если я позволю орфографии надеть свое бюрократическое пенсне и, прищурившись, рассмотреть эти слова с близкого расстояния, то обнаружится, что приблизительно 1000 из них написаны неверно. Я грамматический калека, безграмотный писатель. Я пишу для того, чтобы заработать на жизнь, и чем-то напоминаю слепого альпиниста или безногого игрока в гольф. Я — та соломинка, за которую могут ухватиться все эти безмолвно отчаянные и безгранично решительные люди, жизнь и детские мечты которых были перечеркнуты двадцатью шестью символами ортодоксальности[28].
Собрание идет своим чередом. Перед нами четыре эксперта (эксперт — тот, кто знает о проблеме больше вашего) — учитель, ассистент, студент и тренер, который обучает, как справляться с трудностями. Лица родителей, в основном матерей, застыли в тревожном и напряжении и непонимании. Они изо всех сил пытаются слушать с вниманием. Кое-то из них пришел с детьми. Те сидят поодаль с опущенными головами и рисуют, стараясь, по возможности, оставаться невидимыми. Я их отлично понимаю. Вопросы становятся все длиннее, слышны мучительные истории о безразличии школы, непримиримости руководства, слабых учителях, неэффективных представителях власти и растерянных детях. В ответ на каждый рассказ или описание симптома эксперты обмениваются понимающими усмешками и, как настоящие заговорщики, приподымают брови.
Есть шанс, что они возьмут твоего ребенка под защиту. Слушая очередную историю, все собрание возмущенно качает головами и выражает свое неодобрение действиям очередного параноика.
Наконец встреча завершается. Получены ответы, которые вызывают еще больше вопросов. Двери распахнулись и вывели нас в коридоры, заполненные новыми дверями. Это только повысило озабоченность и без того взволнованных участников, чьи тревоги в основном вращаются вокруг диагностики заболевания. Детям с трудностями в обучении нужна диагностика — ряд профессионально проведенных тестов, которые занимают много времени, и если не совсем произвольны, то и абсолютно точными их не назовешь. Чем-то они похожи на викторины из журнала Cosmo для малограмотных. Тем не менее они несут свою пользу и высоко востребованы родителями детей, терпящих неудачу.
