— Тарстон Паркер, — торжественно объявил он. — Неподходящее имя для громилы, вот он и назвал себя Ящером.
— Громилы? — удивилась Шарлотта.
— Его нанимают, чтобы делать всякие гадости — разбивать машины, пугать людей.
— Ты сообщил полиции? — спросил Дункан.
Лось кивнул.
— Они сейчас ищут его.
— А как ты думаешь, кто и зачем мог нанять его?
Трое юношей в сомнении покачали головами.
— А его напарник?
— Этого я никогда раньше не встречал.
— Что вы все сегодня предполагаете делать? — спросил Дункан, стряхивая с себя задумчивость.
— Ничего срочного, — ответил Роберт за всех.
— В таком случае, Роберт и Ричард, могу я рассчитывать, что вы побудете здесь с Шарлоттой?
Шарлотта дожевала блинчик и нахмурилась.
— Шарлотта как-нибудь побудет сама с собой!
— Конечно, Дункан, — сказал Ричард.
Дункан улыбнулся, и только Шарлотта разглядела за его внешним спокойствием волнение. Прямо при братьях и Лосе он поцеловал ее на прощанье. Очень звонко. И она подумала, что не стала бы возражать, если бы он поцеловал ее при всем народе. Она любит его!
— Куда ты идешь? — спросила она.
— Я должен кое-что узнать, — ответил Дункан, даже не обернувшись.
Когда Дункан и Лось ушли, Шарлотте показалось, что она проводила на войну своего генерала…
Когда через пять часов Дункан ворвался в Толливер-хаус как к себе домой, он хотел только одного — поскорей отделаться от Шарлоттиных братьев, чтобы остаться с ней наедине. Тем неожиданней оказалось для него то, что она пьет чай с маленькой худощавой старушкой с седыми волнистыми волосами. Тельма Толливер! На чайном столике стоял серебряный поднос, и обе женщины держали в руках по фарфоровой чашке.
Шарлотта засияла.
— Мисс Толливер, разрешите представить вам Дункана Толливера, — сказала она. — Дункан, это Тельма Толливер.
Дункан любезно улыбнулся старушке.
— Вы вылитый генерал, верно? — произнесла Тельма Толливер как ни в чем не бывало — будто первый из Дунканов Толливеров умер совсем недавно, а не сто лет назад. — Пожалуй, только немного повыше ростом. Но тоже красивы, как дьявол. Впрочем, меня это не удивляет. — Она поставила чашку с блюдечком на колени. — Сядьте-ка к свету, чтобы я могла вас получше разглядеть.
Дункан повиновался и бросил на Шарлотту подозрительный взгляд, пока старая дама разглядывала его такими же, как у него, голубыми глазами. Шарлотта непринужденно улыбалась, но он не сомневался, что именно она устроила ему этот сюрприз. Сев у окна, Дункан стал слушать, как Тельма рассказывает Шарлотте о том, что на здоровье она пока не жалуется: разве что зрение и слух немного сдают, но пока еще удается обходиться без посторонней помощи.
Затем, сев прямо, она заявила:
— Я все поняла в тот день, когда Шарлотта спросила о вас.
Дункан нисколько не удивился и откровенно сказал об этом Тельме. Она рассмеялась.
— Я знала, что что-то происходит, еще до того, как прочитала утреннюю газету. Старики в домах для престарелых знают обо всем, что творится не только в Нашвилле, но и вообще в Теннесси. Так что от меня ничего не скроешь, — с удовлетворением подвела итог Тельма.
Шарлотта старалась подавить улыбку.
— Вы огорчены? — спокойно спросил Дункан.
— О, — ответила старушка, — вы, конечно же, обольститель, как и все они. Но я научилась не огорчаться, — продолжала рассуждать Тельма. — Вредит пищеварению. Хотя, разумеется, наряжаться генералом было очень глупо с вашей стороны, но, в общем-то, это не мое дело. Надеюсь, это не отразится на репутации Толливеров. Я пытаюсь убедить людей, что не могу отвечать за всех Толливеров. Что же касается покупки "Телеграммы", то это я очень одобряю. Газету напрасно продали. А вам удалось выяснить, кто мешал вам?
Дункан кивнул. При чинной старушке он так и не решился снять пиджак и галстук. Они с Лосем уверены, объяснил он, что Ящера нанял человек, который был с ним в первый вечер у Россини. Причина могла быть только одна: запугать Дункана и заставить его уехать из города.
Тельма махнула рукой.
— Вы слишком долго разбирались. Я поняла это сразу, как только мать Марты Россини рассказала мне, что вы попали в переделку.
— Жаль, что вы не сказали об этом мне, — сухо заметил Дункан.
