— Son mίos, — сообщил мальчик, глядя на них со смесью любви и беспощадности, как маленький диктатор, улыбающийся толпе с балкона своего дворца.
Он бросил внутрь несколько хлебных крошек, затем быстро опустил крышку на место и засунул банку обратно в темные недра одеяла.
Клем не мог развернуться, не помешав остальным. Он поблагодарил мальчика, и секунду-другую они пристально смотрели друг на друга; затем, опустив голову, Клем начал медленно пятиться задом к выходу.
Он проспал лишь несколько часов и, проснувшись, обнаружил, что лежит одетый поверх покрывала, перерезанный пополам солнечным лучом. Ему снился какой-то беспорядочный сон. Он сам, пробирающийся среди мусорных куч. Комната. Станционный зал. Сильвермен? Да, Сильвермен, гватемальцы, от двери смотрел на него мальчик (на этот раз — огромными влажными глазами погибающего олененка из мультфильма). Сильвермен напирал на дверь епископским посохом и кричал: «Так велено!» — или: — «Приказы не обсуждают!» Тревожный, нелепый сон.
Клем сел. В гостинице и на улице за окном было тихо. Поднявшись, он подошел к окну, прищурился от света и, глядя на пересекавшие пустую улицу косые утренние тени, вспомнил, что сегодня воскресенье.
В ванной он прополоскал рот водой из-под крана. В голове чувствовалось какое-то раздражение, в точке над правым глазом — дергающая, как от электропровода, ноющая боль, уходящая на пару дюймов вглубь черепа. Наклонившись, он принялся разглядывать в зеркале глаз. Правый глаз, которым он глядел в видоискатель фотоаппарата. В силу своей профессии Клем знал кое-что о глазах — склера, сосудистая оболочка, миллионы клеток на сетчатке, где свет фокусируется.
Левой рукой он прикрыл левый глаз. Правый, оставшись в одиночестве, смотрел на него, как маленький испуганный зверек. Пригнувшись ближе, он разглядел признак воспаления, красноту на внутренней оболочке века, могущую оказаться началом чего-то, чего он со страхом ожидал уже давно. Может ли глаз пострадать от того, что он увидел? Слишком яркий свет ослепляет. Что еще? Хотя он изучал глаз, как подобие фотоаппарата, подобие изготовленной из стекла и металла камеры, глаз не был механизмом. Он жил, освещал лицо, омывался слезами. Неужели он мог смотреть на живого ребенка так же, как на двухдневный детский труп? Не может же быть, чтобы на таком тонком механизме это не отразилось? Не может быть. Не мог он в это поверить.
В спальне он нашел дистанционный пульт, включил телевизор и начал переключать каналы, пока не набрел на канал «Погода в США» («Сегодня, Диана, за пределами Лоутона самая высокая температура ожидается около восьмидесяти…»). Картинку на экране было трудно разглядеть из-за солнца, но она была ему и не нужна, он только хотел слушать. Он испытывал странное влечение к этому каналу с тех пор, как наткнулся на него много лет назад в автодорожной гостинице в Техасе. Поначалу его рассмешило и поразило то, что целый канал отведен только прогнозу погоды; затем оказалось, что бесконечное описание переменных условий в местах, о которых он ничего или почти ничего не знал, успокаивало его, как в детстве убаюкивают голоса взрослых, обсуждающих что-то за столом поздним вечером.
Когда после короткой, проведенной в молчании поездки от «Юнион-стейшн» Сильвермен высадил его без пятнадцати четыре утра напротив гостиницы, он сказал ему, что собирается на следующий день погулять по городу, может быть, съездить на Ниагарский водопад. Сильвермен одобрил. Несмотря на избыток коммерческой рекламы, на водопад, несомненно, стоит взглянуть. Над водой скользят вагончики канатной дороги, и понаблюдать за новобрачными довольно забавно. Затем Клем протянул руку сквозь открытое окно машины, и они, суровые, как потерпевшие поражение генералы, обменялись рукопожатием, словно прощались не на ночь, а навеки.
В ящичках на столе у регистратуры Клем видел проспекты туристских компаний. Если попросить управляющего, он наверняка что-нибудь организует. Вместо того чтобы торчать целый день в номере гостиницы, можно поехать на автобусе, пообедать там, посмотреть водопад и вернуться к вечеру. Посещение водопада придаст смысл всей его поездке, прикидывал он, сознавая при этом, что размышляет вяло и что скоро придется брать себя в руки. Чем занимался? Ездил полюбоваться на водопад — одно из чудес света. И как водопад? Очень впечатляющий. Очень сильно впечатляет.
