Лидия опомнилась и сообразила, что сидит, вперив взгляд в пятно засохшей тины на подоле платья, такое обширное, что его можно было без труда разглядеть и
при свете костра. Молчание тянулось так долго, что пора было его нарушить.
Заметив, что жаркое почти готово, она посоветовала Сэму держать ухо востро, потому что у нее есть план оттолкнуть его, схватить вертел и скрыться в кустах, чтобы без помехи набить себе живот. В шутке была изрядная доля правды. Аромат пропитал неподвижный воздух и висел густой, почти видимой дымкой. Он был божественным. Сэм отшутился, что, раз так, будет поддерживать малый огонь и настолько затянет процесс, что она упадет в голодный обморок. После чего он, конечно, присвоит жаркое целиком. Тем временем он соорудил приправу из давленых ягод и щедрой порции джина, потом начал колдовать над потрохами. Лидия решила не уточнять, как он намерен их использовать.
Блюдо получилось до того изысканное, что она забыла обо всем и опомнилась, только обглодав последнюю косточку.
– Продиктуешь рецепт? – промурлыкала она, вытирая жирные пальцы о край подола, все равно с платьем можно было проститься навсегда. – Я его отдам… кухарке в Блейкотте.
Боже, она чуть не сболтнула «нашей кухарке»!
– Это ни к чему! – засмеялся Сэм. – Все равно у нее не будет главного компонента.
– Зайца, что ли?
– Голодного желудка.
Костер догорал, но и в том слабом свете, что исходил от кострища с тлеющими головнями, можно было разглядеть на его губах улыбку. Губы эти казались совсем темными. Лидия запоздало сообразила, что это от черники и что сама она выглядит не лучше. Две грязнули!
Она засмеялась, но почти сразу посерьезнела. «Дамский угодник, – подумала она. – Ковбой, повар и дамский угодник. Целый букет достоинств».
В отличие от Роуз Лидия никогда не интересовалась красавчиками, во всяком случае, из ее собственного круга. Не потому, что внешность не играла для нее никакой роли, а из гордости, потому что не имела бы успеха среди обаятельных повес. Она была прямой противоположностью женщинам, которые им нравились. Чтобы кружить голову, ей недоставало пышности форм, изворотливости ума и жестокосердия. На роль жертвы она не годилась тоже, так как была слишком независима и перечила на каждом слове.
Но как насчет сердечных желаний? Каково ее истинное отношение к такому типу мужчин? Взять, например, Боддингтона. Он принимает ее такой, какая она есть. В этом его главное и неоспоримое достоинство. А если бы наряду с прекрасной душой он обладал внешней красотой и обаянием? Выиграл бы он от этого?
Глупый вопрос! Конечно.
Выходит, ее влечет к мужчинам типа Сэма Коди?
А если и так, что в этом плохого? Возможно, дело в том, что до сих пор ей не приходилось сталкиваться с такими, как он.
– Пить хочешь? – спросил Сэм.
Она помигала, не сразу осмыслив вопрос.
– Ах, пить! Еще бы.
Сэм что-то ей протянул. Бутылку джина. Лидия нашла эту шутку на редкость глупой.
– Прости, но я предпочитаю воду.
– Я тоже. Неподалеку отсюда есть болото, можем до него прогуляться. Если повезет, заметим его раньше, чем увязнем. Насколько я помню, другой воды нам сегодня не попадалось. – Он покачал бутылкой; – Короче, могу предложить только спиртное.
Лидия сдвинула брови, думая: этого только не хватало!
– Как хочешь. – Он пожал плечами. – Лично я выпью.
Она выпятила нижнюю губу, решая. Бокал мадеры, предписанный доктором на ужин как кроветворное, не имел никаких дурных последствий.
– Ну ладно, я тоже немного выпью. Надеюсь, джин хорошо утоляет жажду.
– Как ничто другое, – серьезно заверил Сэм.
Он ловко вытащил пробку, принюхался к содержимому, кивнул и протянул бутылку Лидии, как бы говоря: дамы в первую очередь. Она приняла ее, неуверенно поднесла к глазам и прищурилась на отсвет костра в прозрачной жидкости. Осторожно вдохнула запах. Он не был отталкивающим, даже наоборот, напоминал запах свежей сосновой хвои. Рот немедленно пересох от жажды. Лидия поднесла к губам горлышко и сделала большой жадный глоток. Джин был так крепок, что пролился внутрь, как вода, и лишь через пару мгновений обожженное горло отозвалось болью. В попытках остудить его Лидия глубоко задышала, но чересчур с этим поспешила, и спиртное попало не в то горло, так что в конце концов она страшно раскашлялась, как персонаж глупого водевиля.
