Мы подошли к ресторану на центральной улице, роскошному ресторану, с метрдотелем в ливрее, мраморным холлом, отдельными кабинками, напоминающими о времени царствования Романовых, имперских амбициях и разгульных победоносных офицерах в сияющих сапогах. Фарфор, серебряные приборы на столах, не громкий голос официанта… Приятно, что есть такие заведения, изолированные от мира, случайных посетителей, забегающих за рюмкой дешевого коньяка; тихо, отрешенно, монолитно и надежно, как брусчатка на Красной площади.
— Ты обедал? — обратился ко мне Шеф, когда мы сели за столик в самом углу огромного зала.
— Спасибо, минут сорок назад обедал.
— Дома обедаешь?
— Нет, в кафе, рядом со штабом. С ребятами.
— А мне здесь нравится… Не мелькают перед глазами… Кухня хорошая…
Он заказал рыбную солянку, пиво с труднопроизносимым немецким названием, и осетрину, жареную на мангале. Я попросил приготовить эспрессо без кофеина.
— Чем занимаешься? Работа… Фирма?
— Фирма своя, строю автозаправочные станции…
— Мммм… Хорошо зарабатываешь? — странная у него привычка не смотреть на собеседника. Не уютная.
— Нормально. По сравнению с тем, что в город я приехал с полтинником долларов в кармане…
— Значит, все сам, — Шеф оторвал взгляд от пивного стакана, чтобы коротко глянуть мне в глаза, — без поддержки со стороны…
Я пожал плечами.
— Получается, что так…
— Жена, дети, машина, квартира, родители…? — Шеф начал сыпать вопросами, как на допросе.
Я на секунду опешил, коротко отвечал, пытаясь поймать его взгляд, неуловимый, цепкий и равнодушный. Принесли солянку, но он не притронулся к ней, продолжая держать в руках пенный узкий бокал.
Вдруг, что-то переменилось, вопросы закончились, я увидел совершенно другого человека, заинтересованного, с острым умом, горячего и увлеченного.
— Знаешь, зачем я тебя спрашиваю? Я хочу понять, зачем тебе все это нужно. Ты работаешь, деньги есть, все благополучно. Зачем ты сюда лезешь? Мне нужны не просто люди, мне нужна команда. Я хочу знать мотивы каждого, быть уверенным, что наши цели совпадают. Мне нужны соратники. У меня большие планы… Но, цель — не власть… Не власть ради власти… я считаю, что нельзя жить счастливо, если вокруг тебя бардак. Что тебе дадут миллионы баксов, если ты, выходя утром из дорогущего особняка, будешь видеть мусорные бачки с бомжами и стариками… Ты не купишь спокойствие ни за какие деньги. Тебя ограбят, убьют, кинут за решетку… Потому, что беззаконие! Повсеместное. Это касается всех. И дворника и олигарха, тебя и меня. Совершенно одинаковые шансы попасть в жернова… Еще неизвестно, кому опаснее здесь жить — бедному или богатому. Но уезжать я не собираюсь. Я тут родился. Это мой дом. Мама здесь живет… отец похоронен. Пафосно? Пусть так. От себя не убежишь. Я хочу нормально жить здесь! За один год все не изменишь. Не будем обманываться. Это долгий путь. Очень долгий. Но есть план работы, реальный, экономические обоснования и тэдэ и тэпэ, собирается хорошая команда, специалисты… И просто, нормальные люди… Но, самое страшное, что улучшать жизнь должны не депутаты и правительства… А люди… Простые люди. И это им надо объяснить. Вбить в голову! Они будут сопротивляться, потому, что ленивые… Будут митинговать, а не работать… Будут ругать тех, кто заставляет их трудиться. Надо сломать это гнилое сознание потребителей, лентяев и горлопанов…
Шеф подался всем телом вперед, глядя мне в глаза. Он не бурчал, привычно, а говорил четко, почти яростно.
— Ты понимаешь меня?
— Да…
— Чтобы добиться результата, надо самим работать. Пахать. Быть кристальным, чтобы не снесли голову. И чтобы поверили в тебя. Быть примером. Чтобы пошли за тобой… Дали время развернуться… Поэтому, мне нужны люди, которые готовы к этой работе, готовы не спать ночами, не брать взятки, отказывать себе в удовольствии насладиться властью, в привычном смысле этого слова… Понимаешь? Я хочу знать мотивы всех моих помощников. И твои, в том числе… Я хочу быть уверен… Вот, солянка остыла… Что скажешь?
Я растерялся. Такого напора я не ожидал. Не ожидал такого разговора, такой бури, от флегматичного, на вид, Шефа. Я был подавлен, отрывающимися перспективами. Какой труд на благо Родины? Нет, все понятно — честность, любовь к людям, чистые руки, светлое завтра… Но самоотречение и бедность? Я правильно понял? Ну не взятки, ладно… Но какие-то дивиденды должны быть? О них я ничего не услышал. Не похоже на коммерческое предложение. На заговор — похоже. На великие реформы — да. Путь на Голгофу — очень, очень горячо… А нельзя просто жить, наслаждаться жизнью и успехами?… Не очень хочется пасть в бою с призраками людского и социального несовершенства… Гипноз какой-то, морок, потеря ориентации… Неужели, я зря тратил время? Я готов быть раненым на баррикадах, но надо знать за какие такие личные интересы? Что сказать? Это первый, последний и решающий разговор. Ошибешься — второй попытки не будет. Или, это проверка на вшивость?
