– «Девон» на туалетной полочке – таблетку в рот, четыре в воду, – прошептал Иван. Я пулей вылетел в спальню, словно Иван и впрямь предложил слега мне, а не своим глюкам. Уселся на подоконник – если что, то можно попробовать выскочить, и стал ждать.
Видел бы меня сейчас Иван! Насмехался, крысой мускусной обзывал… Ну и что теперь? Он, взрослый и смелый, лежит с открытым ртом, а я пытаюсь ему помочь, хоть и маленький… и трусливый, наверное…
Оскар со своим другом пришли минут через десять. Хоть я и знал, откуда они в дом войдут, но не смог их заметить. Только когда в дверь заскреблись понял, что уже в доме.
Ох и попало бы мне от мамы! А Вузи вообще бы шкуру спустила!
– Это кто? – спросил я через дверь.
– Оскар, – послушно ответили мне. Как в шпионском фильме, и я немножко успокоился.
С виду Оскар был мужик неприятный, лупоглазый, костлявый, светловолосый. Но вроде не слегач. С ним пришёл какой-то толстый старик с тростью и в тёмных очках, хотя была ночь. Они остановились на пороге и уставились на меня, Оскар держал одну руку в кармане, я понял, что там пистолет, и попятился.
– Ну-ну, – дружелюбно сказал старик. – Не бойся, Лэн. Ты храбрый мальчик. И очень помог Ивану.
– Ему уже не поможешь, – ляпнул я.
Старик и Оскар переглянулись.
– Мария… – негромко сказал Оскар старику, – я полагаю…
– А тебе не надо полагать, – отрезал Мария. – Лэн, дружок, если хочешь, то можешь позвать маму или сестру.
Я понял, что они уже всё про меня знают.
– Не надо, – сказал я. – Мне попадёт.
Мария понимающе кивнул:
– Где Иван?
– В ванной, – я даже удивился такому вопросу. Мария кивнул Оскару, и тот, не вынимая руки из карманов, пошёл к Ивану. А старик вздохнул, сел в кресло, задумчиво посмотрел на меня.
– Мальчик, скажи, Иван – хороший человек?
Я кивнул не раздумывая.
– Вот и я так думаю… – вздохнул старик и уставился в окно. В ванной пару раз звонко хлопнуло, словно кого-то били по щекам, потом послышалась невнятная ругань на незнакомом языке.
– Это же ничего не значит, – попытался объяснить я, косясь на дверь в ванную. – Хороший, плохой, а когда слег попробуют, то всё…
– Думаешь? – заинтересовался Мария.
Я промолчал.
– Неверное, было решение, – грустно сказал Мария. – Неверное… А как найдёшь правильное, не ошибаясь…
Из ванной показались Оскар и Иван. Оскар был весь в брызгах зелёной воды, злой и сосредоточенный. Иван, в одних брюках, мокрый и взъерошенный, казался пьяным. Он посмотрел на меня, потом на Марию, без всякого интереса. Оскар уронил Ивана на кровать, тот присел, тяжело, словно куль с мусором, упёрся руками и тихонько хихикнул. Потом ещё раз. Старик молча смотрел на него сквозь чёрные очки, Оскар брезгливо отряхивал руки, но далеко не отходил.
– Это слег, товарищи! – торжественно сказал Иван, словно кому-то ещё не было ясно. – Это машинка, которая будит фантазию и направляет её куда придётся, а в особенности туда, куда вы сами бессознательно – я подчёркиваю: бессознательно – не прочь её направить.
– Понятно, – сказал Мария.
– Чем дальше вы от животного, тем слег безобиднее, но чем ближе вы к животному… – Иван уронил голову на грудь и замолчал. Потом уставился на старика с лёгким удивлением. Видно, отходить начал. – Я для вас не авторитет, – вяло продолжил Иван, – но найдутся те, кто поверит…
– Кто-то будет пытать людей в тёмных подвалах, – мрачно сказал Мария. – Кто-то обнимать гурий в садах… – он покосился на меня и не закончил. – Да. А кто-то – спасать мир, побеждать слег и объяснять глупому начальству страшные тайны… которые начальство давно знает.
Иван ничего не понимал. В его фантазиях, наверное, тоже были Оскар, Мария, я, и сейчас его мечты так спутались с реальностью, что разделить их он не мог. Смотрел на нас, тёр переносицу, хватался за лоб, и молчал.
– Я виноват, – тоскливо сказал Мария. – Нельзя было тебя посылать, Иван. У тебя с Амальтеи остался этот комплекс… работать под самим Быковым – не шутка. И ведь знал же, что тебе захочется самому всё раскопать, но…
– Вы не виноваты, Мария, – сказал Оскар.
– Виноват! – рявкнул Мария. – Виноват! Иван всегда, всегда старался быть первым! А рядом оказывались такие титаны, что свободно было лишь последнее место! И в космосе, потому-то он и ушёл, и на войне, и в интернате, и в управлении. Вот и зрела мечта… оказаться лучшим.