Если это не бред сумасшедшего, то, что управляло Чановым, может находиться где угодно. И взять в оборот любого из особовцев. Эмпат пытался собрать свои чувства в кучу. С одной стороны, это не может быть Странник. Ведь Чанов пропал полгода назад. И если Лафайет не врёт, то убили его через пять месяцев после инцидента, то есть месяц назад. За месяц до появления Странника. Но в то же время Сергей чувствует, что тут замешан Странник… Логике это не поддаётся, просто чувствует, что это именно так. И вдруг как молния в голове рванула. Их ведь двое! Это нечто, что овладело Чановым, здесь уже как минимум около месяца. Потом прилетел Странник. Он шёл по следам этой твари. Может, это охотник…
Прошин отвёл Чернова в сторону и вкратце рассказал о своих домыслах. Тот ему не поверил, но всё же согласился, что на «Крокодиле» произошло нечто неординарное.
— Почему же вы сразу никому не сообщили об этом, — спросил Женя, вернувшись к Лафайету.
— И загреметь в психушку?, — ответил Жан, вскочив со стула. — Что бы я сказал? Что на нас напал человек, который погиб пять месяцев назад? Что вернулся мёртвым, а мы убили его второй раз, а после сожгли? Я начальник станции… Я… я не молод… Куда меня примут после такого заявления? Охранником на какой-нибудь сраный завод? Я… я не решился.
Из Лафайета будто выдернули стержень, упал на кровать и растёкся по ней студнем, закрыв лицо ладонями. Плечи его подрагивали.
Товарищи вышли в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь. Дело сделано — они добыли информацию и запутались в ситуации окончательно.
Прошин и Чернов сидели в каюте, а Глыба, как обычно, работал с новобранцами. Играл плеер, всё тот же, уже поднадоевший капитану джаз. Разговор не клеился. Женя никак не хотел верить в то, что на базе завёлся барабашка-вуду, оживляющий трупы. Это уже мистикой отдаёт, а к мистике капитан относился с прохладцей. Или, как минимум, шизофренией (а вот в неё поверить куда проще).
— А может, этот Лафайет псих просто? Может, не было ничего?, — спросил Женя.
Но паранорм теперь уже уверен в обратном. Хотя Лафайет, мог быть психом, но Прошин всё же чувствовал, что здесь что-то есть. И зомби этот — не плод воображения Жана. Сергей уверен, что всё это произошло на самом деле. Осталось узнать, кто сделал из Чанова зомби.
У капитана возник вопрос — если всё это правда, и пришелец, зомбирующий людей, может находиться среди них, то как это проверить? Сможет эмпат почувствовать такого зомби, если вдруг понадобится? Лейтенант задумался. Не понимал поставленной перед ним задачи. Что должна чувствовать эта тварь? Эмпат хорошо знал людей и понимал их чувства и образы, возникающие в их головах. А как быть с инопланетянином? Хотя бы раскумекать, что искать нужно, в каком направлении рыть. Вот эмпаты, например, животных не чувствуют. Те неразумные. А если чужак должен быть сапиенсом, то искать нужно Нечеловека Разумного? Чужое искать? А какое оно, чужое? Может, паранорм сразу помрёт, едва с инопланетным разумом соприкоснётся. Насколько чужой для землян этот инопланетник, Сергей не представлял.
Прошин думал завтра с утра пройтись по станции, прислушаться к людям. Может быть, пришелец, и правда, новое тело себе нашёл. Женя идею поддержал и добавил, что будет его сопровождать, вооружившись тяжёлым пулемётом, на тот случай, если бред Лафайета окажется не бредом.
* * *
Утром они отправились на охоту. Сергей почти уверен в том, что это не Странник, а кто-то другой. На Марсе, думал эмпат, находятся два чужака. Один сейчас теоретически мог обитать на МНС-1.
Над тем, куда идти, они долго не думали. В обсерваторию — Евсеев второй кандидат после Лафайета.
Паранорм придумал, как будет отличать чужака от человека. Стоит человека подтолкнуть, и в голове начинают роиться образы, по которым можно многое узнать из прошлого. А если чужака спросить о детстве, то тот даже при полном контроле сознания не сразу найдёт правильный ответ. Женя сомневался, что это сработает. Прошин, чтобы доказать обратное, предложил:
— Вот вспомни о том, что ты оставил дома…
Женя задумался и ответил:
