На этом агностик в генеральских погонах поклонился и, отдуваясь, сел.
После такого «философского резюме» вопросов ему не задавали. Заместитель Харкинса по научной части д-р Шот за двадцать минут сообщил в десять раз больше важного и конкретного, чем генерал за час. Этому докладчику вопросы задавали, и против воли отвечавшего становилось ясно, что именно тормозило поиски американских ученых: пытались играть первую скрипку и путались у них в ногах невежды в военных мундирах…
А дальше пошли очень серьезные и дельные выступления: высокую оценку давали делегаты инициативе Советского Союза, подчеркивали значение фактора времени.
Делегат Бразилии Муньос указал, что видная роль в решении проблемы принадлежит химии. В ней, вероятно, залог победы. (Аплодисменты.)
Слово получил делегат Судана Мамалек-бен-Исмаил, маленький человечек с темной как смоль кожей, в длинной, до пят белой рубахе — галабии. И слово его было ярким и проникновенным:
— В единении — сила! Все люди, независимо от убеждений и цвета кожи, должны сплотиться для битвы с Космосианой.
Это был голос новой, свободной Африки.
Он закончил словами из «Книги премудрости Бен-Сиры»:
— «Перед тобою огонь и вода: можешь протянуть руку, куда хочешь. Перед человеком — жизнь и смерть, и что ему нравится, то ему будет дано». (Возгласы на разных языках: «Жизнь!» Аплодисменты.)
Но вот на трибуне появился некто костлявый, в черном костюме, черном галстуке, похожий на ворона, с длинным носом-клювом и закаркал:
— Господа! Перед нами опыт великой державы, в руках которой находится величайшая после бога сила — доллар. И этот опыт свидетельствует, что наука в данном случае бессильна. Сказано в первом послании апостола Павла к коринфянам: «Погублю мудрость мудрецов и разум разумных отвергну». Человек не может бороться с тем, чего не знает и что не в состоянии понять.
Председатель:
— Прошу говорить по существу.
— А? Да-да, по существу. Пришел час уйти под землю… Наступает для человека последняя эра — эра катакомб…
Член советской делегации, смешливый украинец Казаченко нагнулся к уху Курбатова, тихонько спросил:
— Арсений Владимирович, это что еще за чучело?
— Доктор Педросо, представитель франкистской Испании, — шепотом ответил Курбатов.
— Доктор чего?
— Теологии.
Казаченко фыркнул, прикрыв рот ладонью.
— Бич гнева всевышнего направлен на землю, чтобы вразумить людей, закосневших… — продолжал синьор Педросо. (Смех. Голоса: «Долой!», «Довольно!»).
— …закосневших в греховных учениях. И тот, кто послал его, скоро грядет сам!.. (Насмешливая реплика: «Армагеддон?!»).
Синьор Педросо нервозно клюнул кафедру, затряс головой:
— Так невозможно, не дают говорить! Пусть тогда господин Курбатов скажет, что делать, если только у него есть, что сказать. Сомневаюсь в этом…
И синьор Педросо, провожаемый смехом и шиканьем, побрел с трибуны.
Председатель:
— Слово предоставляется главе советской делегации академику Курбатову. (Аплодисменты.)
Академик Курбатов:
— Господа, коллеги, товарищи, друзья!
(Дальше выступление академика Курбатова дается в изложении корреспондента местной газеты «Тьемпо»).
«Чтобы оправдать доверие наших народов, каждый из нас должен говорить здесь с полной искренностью и, если можно так выразиться, во всю силу своих научных и технических возможностей.
Опасность огромна, но не безмерна. «На бога наше упование» — это, кажется, на серебряном долларе, написано. Но доллар оказался беспомощен. Русская пословица гласит: «Бог-то бог, да сам не будь плох».
Народы ясно и четко говорят, чего ожидают от нас. Наш святой долг сказать им ободряющее слово: «Наука не бессильна, уповайте на науку!» (Аплодисменты). Вы хотели слышать мое слово, синьор Педросо? Вот оно: мы не поступимся наукой Галилея, замордованного инквизицией! Пепел Джордано Бруно стучит в наши сердца! Мы не поступимся наукой Ньютона и Ломоносова, Франклина и Пастера, Дарвина и Тимирязева, Павлова и Менделеева. (Аплодисменты).
Основываясь на том, что мы многого не знаем о Космосиане, слабые духом готовы опустить перед ней руки. Да, многое в ней остается загадкой. Но кое-что мы знаем: это живое существо, скорее растение, чем животное (голос из зала: «Растение или животное?»).
