- То есть,- сказал я, если вы закроете глаза, то будете не то, чтобы не видеть, а только не слышать?
- Да. Факт. А если заткну уши, то не буду слышать. То есть не буду видеть. Но для всех других это будет означать, что я не слышу. Точнее, не вижу.
Тут мы оба немного запутались.
- Во всяком случае, - резюмировал он,- у меня все наоборот. Например, сон. Во сне я ничего не слышу, потому что закрыты глаза. Но постоянно что-нибудь вижу - как часы в комнате тикают, как соседи над головой танцуют. Одним словом, я исключенье.
Эти последние слова прозвучали весьма тщеславно.
Официантка принесла кофе. Превосходный кофе, ароматный и крепкий, который вот так запросто только в Cтaмбу ле, пожалуй, и получишь. Кофе, который был черным не оттого, что пережарен и сожжен, а потому что густой.
- Кроме того, - сказал субъект, - у меня чувства еще как бы вросли одно в другое. Не только все перепуталось, но и смешалось.
- Как это?
- Ну я же вам объяснял. Видимо, нервы расщепились и часть вкусового ствола вросла в зрительный и слуховой. Поэтому, когда я что-нибудь вижу и слышу, я одновременно чувствую и вкус на языке.
- Приведите пример.
- Ну, скажем... Ну, вот я сижу у телевизора, и выступает... (тут он назвал фамилию одной известной исполнительницы эстрадных песен, но я не стану эту фамилию приводить). Когда я ее слушаю, у меня во рту возникает вкус слишком приторного пирожного. Притом вчерашнего.
- Это интересно, - согласился я. - Даже жалко, что у нас вообще-то нет такой синкретичности чувства. Это позволило бы добиваться более верной оценки тех или других произведений искусства. Не так сильно влиял бы момент значимости темы. И не только в искусстве. Вот, например, оратор говорит, произносит красивые слова, а вы чувствуете, что плохо пахнет, и все тут... Да, кстати, а вот как с чтением? Какое ощущение вызывает у вас хотя бы научная фантастика?
Он подумал.
- Разное. Если я беру книгу... (тут он назвал фамилию одного известного писателя-фантаста, но я тоже опущу ее, чтоб не обижать человека). Если я открываю его роман, то во вкусовом отношении это похоже на остывшую пшенную кашу. Знаете, такую синюю.
Мы помолчали. Потом я подумал, что было бы неплохо в будущем научиться произвольно переключать все эти вещи. Без мотоциклетной катастрофы, естественно, а просто так. Например, человек идет слушать концерт и уже в зале консерватории, усевшись в кресло, переключает зрительный нерв на слуховой. Поскольку зрительный аппарат у нас более совершенен, впечатление получалось бы несравненно сильнее. Или можно было бы просто подключать одно к другому и слушать, так сказать, "в два канала".
Он подхватил эту мысль и сказал, что в экстренных случаях, в подводной лодке скажем, можно было бы весь сенсорный аппарат целиком переключать на слух. Вплоть до обоняния и ощущения.
Некоторое время мы развивали эти идеи, потом нам пришло в голову, что, пожалуй, из этого ничего хорошего не полечилось бы Потому что в концертном зале "слуховые" впечатления от красного вязаного шарфика на плечах сидящей впереди девицы неприятным диссонансом врывались бы в какую-нибудь симфонию Гайдна либо Мясковского. А в подводной лодке вышло б еще хуже, так как запах машинного масла слухач путал бы с шумом винтов чужого корабля.
Впрочем, эта мысль осенила сначала меня. Мой собеседник вообще не отличался быстрой сообразительностью.
Мы заказали еще по чашке кофе. Потом я спросил:
- Ну, хорошо, а можете вы, например, описать меня?.. Каким я вам представляюсь?
Он посмотрел на меня своими блеклыми глазами.
- На вас серый пиджак и желтая рубашка... Но все это я как бы слышу, а не вижу. Что же касается вкусового ощущения...- Тут он запнулся.- Мне неудобно.
- Ну-ну!
- Нет, не надо.
- Ну, отчего? - подбодрил его я. - Давайте.
- Ваше лицо вызывает у меня ощущение... ощущение соленого огурца. - Потом он смягчил. - Малосольного. Но вы не обижайтесь. Вы же понимаете, что я исключение и воспринимаю мир неправильно.
Наступила пауза. Не знаю почему, но этот субъект начал вызывать у меня раздражение. Видимо, каким-то своим тщеславием.
