— Спасибо! — чокнулся с ней Анненков.
Он залпом выпил водку и почувствовал, как ледяная жидкость, проскользнув вниз, обожгла пищевод и тут же превратилась в приятное тепло.
Он закусил мясистым помидором и принялся за роскошный холодец, обильно поливая его душистым хреном. Женщина смотрела на него.
— Так нельзя, Марина, — улыбнулся Арсений, — кладя себе очередной кусок холодца. — Надо закусывать!
— Не хочу, — покачала головой девушка.
— Почему? — взглянул на нее Алексей.
— Перенервничала, — честно ответила Марина. — Всю дорогу мне казалось, что вот откроется дверь войдет Дугин со своими костоломами…
— Все может быть, Марина, — ответил Аринин, — но что сделано, то сделано, и не надо портить такой чудесный день грустными размышлениями!
Марина кивнула.
Ничего другого она и не ожидала. Этот сильный и уверенный в себе мужчина не станет ныть и жаловаться, даже если ему, как будет совсем плохо.
— Ты прав, Леша, — наполнила она рюмки, — гулять, так гулять!
После второй рюмки Марина обрела аппетит и с удовольствием ела приготовленные Анненковым салаты и мясо.
И все же грусть не покидала ее.
Конечно, Алексей прекрасно понимал состояние женщины и не сыпал соли на рану.
— Леша, — проговорила вдруг Марина таким проникновенным тоном, что Анненков внимательно взглянул на нее, — завтра мы с тобой расстанемся и, наверное, навсегда…
Она с трудом сдержала слезу и, сглотнув ставший в горле ком, продолжала:
— Но я хочу, чтобы ты знал, что я совсем не такая, как ты думаешь…
Аринин хотел что-то сказать, но Марина жестом остановила его.
— Я, — продолжала она, — не буду тебя обманывать и рассказывать красивые сказки о своей жизни с тем же Дугиным. Да, меня, наверное, можно презирать, поскольку никакой любви к этому кабану у меня не было, а был только расчет. Но после встречи с тобой во мне что-то перевернулось, и я поняла, что нельзя никогда продавать себя и дарить хотя бы один поцелуй без любви…
— Нет на свете ничего лучшего, — воспользовался паузой Алексей, — чем поцелуй. Самое сладкое и тайное, дрожью двух миров исполненное — есть поцелуй. Губы касаются друг друга, прижимаются друг к другу и целуются, целуются, и я счастлив, когда целую. Я чувствую радость дыхания и понимаю, что такое есть жизнь, вижу Небо и Землю, слышу все свое тело и нежное тело другое. Целую ее, кого люблю, а все тело становится певучим и слышащим. Слепнут глаза, а видят ярче. Гаснут мысли, а все мыслью становится…
— Что это? — изумленно спросила Марина.
— Замечательный поэт серебряного века Константин Бальмонт, — улыбнулся Анненков. — Когда-то эти стихи в прозе мне настолько понравилась, что я выучил их наизусть.
— Здорово! А ты еще что-нибудь помнишь?
— Да…
— Почитай!
— Тайна любви больше, — снова заговорил Алексей, — чем тайна смерти, а жизнь и смерть становятся равными для того, кто любит. В том сила и ужас Любви. Она ослепляет глаза и меняет души так, что драгоценные предметы становятся ничем, а ничто становится безбрежным царством. Она меняет и людей, которые становятся богами и зверьми и входят в мир нечеловеческий! И в нем души бьются, безумствуют, светятся, горят, плачут, и в первый раз живут, и в первый раз видят, видят все, влюбляясь в тела, как некогда Ангелы влюблялись в дочерей Земли. Нам холодно, мы цепенеем и тонем в зеркальных глубинах. Но мы любим, мы любим, и ради Любви совершим геройство, и ради Любви совершим преступление, ради одной минуты Любви создадим жизнь и растопчем жизнь. В этом Любовь. Любовь ужасна, беспощадна, она чудовищна. Любовь нежна, Любовь воздушна, Любовь неизреченна и необъяснима, и что бы ни говорить о Любви, ее не замкнешь в слова, как не расскажешь музыку и не нарисуешь солнце. Но только одно верно: тайна Любви больше, чем тайна смерти, потому что сердце захочет жить и умереть ради Любви, но не захочет жить без Любви…
Когда Алексей замолчал, Марина долго сидела, не в силах ничего говорить.
Затем поднялась из-за стола и, одарив Аринина одним из тех проникновенных взглядов, от которого сразу загорается кровь, направилась к кровати.
Алексей отнес на кухню пустую бутылку вина и задержался там ровно настолько, столько в его понимании было необходимо Марине для того, чтобы подготовиться к пиршеству плоти. И когда он появился в спальне, Марина уже лежала в широкой кровати, покрытая прозрачным покрывалом.
