Еще одна мысль ошарашила Бонда: Клифф Дадли, его предшественник в операции «Ледокол», не уточнил, чем именно занималась их команда в Заполярье до его стычки с Тирпицом. Ведь М говорил, что эти ребята с самого начала запрашивали именно его, Бонда! Но тогда чем эта четверка разведчиков из разных стран занималась до его появления в игре? Быть может, они уже побывали в Советском Союзе? Не проводили ли они слежку в «Русаке» до него? Хотя, с другой стороны, зачем? Ведь почти вся серьезная информация поступила от Коли — от русских: данные аэрофотосъемки, фотографии со спутников, не говоря уже о работе их оперативников.
Были разговоры о поисках фон Глёды, об идентификации его как главнокомандующего НСДА, даже как Аарнэ Тудеера. Однако, не смотря на это, фон Глёда появляется в отеле за завтраком, живехонек здоров, его все узнают, но никого это ни сколечко не волнует!
С самого начала Бонд решил никому не доверять, и теперь он подозревал любого, кто был связан с «Ледоколом». В этот список попал даже М, который тоже был нем как рыба относительно деталей операции.
«А вдруг, — спросил себя Джеймс Бонд, мчась на скутере сквозь метель, — М намеренно послал меня в такую спорную ситуацию?» И тут его осенило! Ну конечно! Это был старый, излюбленный метод Секретной службы: послать опытнейшего оперативника в ситуацию почти неразрешимую и предоставить ему возможность самому разобраться, где правда. А правда заключалась в том, что он и впрямь действовал в одиночку! Решение, к которому он пришел ранее, на самом деле являлось основным замыслом М. Никакой «команды», в полном смысле этого слова, не было и в помине! Были лишь представители четырех разведок, работающие вместе, и в тоже время — раздельно. Четыре «сингельтона».
Пока Бонд мчался за Колей по заснеженной, скользкой дороге, которой, казалось, не было конца, эта мысль продолжала настойчиво буравить его сознание. Он совсем потерял ощущение времени: остался только холод, рев мотора и извивающийся белой лентой след от Колиной машины.
Вскоре Бонд постепенно стал различать какой-то свет, пробивавшийся сквозь деревья, впереди слева, на северо-западе. Спустя какие-то мгновения Коля погасил лучик своей фары и стал сбрасывать скорость, сворачивая к левой обочине. Бонд остановил свой снегоход рядом с Колиным.
— Затащим их за деревья, — прошептал Коля. — Видишь, там прожекторы светят, будто у них Первомай? Это и есть «Русак».
Бонд и Мосолов спрятали скутеры, максимально замаскировав их, после чего Коля предложил надеть белые маскировочные костюмы.
— Чтобы нас не засекли, заляжем в глубокий снег. Прибор ночного видения у меня есть, поэтому не беспокойся: свою технику можешь с собой не брать.
Однако Бонд побеспокоился. Пока он надевал камуфляжку, его задеревенелые пальцы незаметно расстегнули кнопки на куртке. По крайней мере, теперь он мог быстро выхватить свой автоматический пистолет «Хеклер и Кох». Он также достал из рюкзака пару гранат (светозвуковую и осколочную типа Л2А2) и спрятал их в карманы своего нового мешковидного наряда. Русский вроде бы ничего не заметил. Свой пистолет Мосолов, нисколько не скрывая, положил в набедренную кобуру, на шее у него висел огромный прибор ночного видения, к поясу была прикреплена сумка для видеокамеры, а фотоаппарат висела на ремешке под биноклем.
Коля вручил Бонду инфракрасную автоматическую фотокамеру, и ему в сумерках показалось, что на подвижном лице русского промелькнула улыбка. Мосолов показал на вершину холма: сквозь деревья в небо прорывался поток яркого света. Он пошел вперед, Бонд следом, словно пара молчаливых белых призраков, крадущихся от дерева к дереву в царство мертвых.
Через несколько шагов они оказались у подножья склона, чью верхушку освещали лучи прожекторов, находившихся с другой стороны. Ни охраны, ни часовых не было видно.
Поначалу подъем был затруднителен: после долгой поездки на скутерах конечности от такого холода совсем онемели. Добравшись до вершины, Коля отдал сигнал пригнуться. Держась близко друг к другу, пара закопалась в глубокий снег, запорошивший корни деревьев. Внизу купался в огнях оружейный склад «Русак». После трехчасовой поездки в темноту и метель Бонд непроизвольно зажмурился: склад освещали яркие дуговые фонари и огромные прожекторы. Неудивительно, мелькнула у него мысль, что солдаты в «Русаке» с такой легкостью пошли на предательство и занялись торговлей боевой техникой. жить круглый год в таком месте, где уныло и мрачно зимой и куча комаров коротким летом, — да тут любой решится на такое, пускай даже задарма!
