Одеваясь, Бонд позвонил Поле Вакер домой. После двадцати четырех гудков никто так и не подошел. Тогда он попробовал рабочий телефон, прекрасно понимая, что и там ему никто не ответит, уж точно не в воскресенье и не в этот поздний час. Крепко ругаясь про себя — отсутствие Полы означало, что перед отъездом из города его ждало еще одно дополнительное дельце — Бонд закончил одеваться. Он надел удобную шерстяную шапку, сверху нацепил капюшон, руки спрятал в автомобильные перчатки на теплой подкладке, шею обмотал шерстяным шарфом, а в карман положил защитные очки. Если придется вылезать из машины, то на таком морозе просто необходимо, чтобы все лицо и руки были защищены.
Наконец Бонд позвонил вниз, сообщил, что выезжает из номера, и спустился в подземный гараж, где в огоньках фонарей купался его серебряный 900-ый «Сааб Турбо». Свой спец-дипломат Бонд положил в багажник, проверив заодно, все ли там было на месте, как он просил: лопата, две коробки провизии и запасные осветительные патроны. Здесь же находилось устройство «Шермули Пэинс-Вессекс Спидлайн», способное быстро и точно перебрасывать 275-ти метровый канат, плотно уложенный внутри его огромного корпуса, на 230 метров. Затем Бонд вернулся в салон и проверил тайники, в которых хранились карты, еще одна партия осветительных патронов и огромный револьвер «Рюгер супер редхок.44 Магнум», являвшийся теперь его дополнительным вооружением. Этот пистолет мог навсегда вывести из строя человека, а, если обращаться с умением, то и целый автомобиль.
Бонд нажал на приборном щитке очередную безобидную с виду кнопку, и открылся тайник, в котором лежало полдюжины предметов яйцевидной формы — светозвуковых гранат, состоявших на вооружении у войск Специальной воздушно-десантной службы. За этой «яйцекладкой» лежало четыре более смертоносные ручные гранаты — Л2А2, стандартное вооружение британской армии, разработанное на основе американских М-26.
Открыв бардачок, Бонд убедился, что его компас на месте. Рядом лежала коротенькая записка от Эрика: «Удачи тебе во всем, что бы ты там не делал». И приписка: «Помни, чему я тебя учил о левой ноге!!! Эрик.» Бонд улыбнулся, вспомнив, как он часами учился у Карлссона методике разворота автомобиля в гололед при помощи ножного тормоза.
И теперь последнее: Бонд обошел «Сааб» вокруг и убедился, что все шины были с отличным шипованым покрытием. Его ждала довольно длинная поездка в Саллу — что-то около тысячи километров — достаточно легкая в хорошую погоду, но долгая и изнурительная зимой, когда всюду лед и снег.
Проводя контрольную проверку приборов, словно летчик перед вылетом, Бонд включил вспомогательный дисплей — устройство, которое было позаимствовано с боевого самолета «Сааб Вигген» и модифицировано для его автомобиля. Загоревшийся сразу экран высветил цифры, показывающие скорость и количество горючего. Дисплей также существенно помогал водителю тем, что отображал в наглядной графике неровности дороги, благодаря миниатюрным радарам, которые регистрировали на наличие любых сугробов и холмов, что сводило на нет возможность нежелательных попаданий автомобиля в снежные заносы.
Перед тем как отправиться в Саллу, Бонд собирался зайти кое к кому в гости. Он завел мотор, дал задний ход и выехал по эстакаде на главную улицу, свернул на проспект Маннергейма и направился в сторону парка Эспланаде.
Снежные статуи все так и стояли, а мужчина и женщина все так же продолжали обниматься. Бонд запер машину, и ему вдруг показалось, что где-то далеко за городом раздался вопль, словно какое-то животное взвыло от боли.
Дверь в квартиру Полы была закрыта, и все же что-то было не так. Бонд понял это сразу — сработало то самое шестое чувство, выработанное долгим практическим опытом. Он быстро расстегнул две средних кнопки на своей куртке, чтобы можно было легко и быстро выхватить свой «Хеклер». Прислонив громоздкий резиновый носок своего сапога к двери, он сильно толкнул ее. Дверь распахнулась, болтаясь на почти сорванных петлях.
Как только Бонд увидел, что замок и цепочка вырваны, пистолет автоматически оказался в его руке. С первого взгляда было ясно: здесь применили грубую силу, а не хитрость. Шагнув в бок, Бонд прильнул к стене. Он замер, затаив дыхание и прислушиваясь. Ни звука — ни из квартиры Полы, ни и из остальных уголков здания.
