— А, мне все равно! — ответил Джексон. — Еда — не самое важное в жизни. Лишь бы было, чем набить желудок. Когда я только начинал службу, нас в солдатской столовой кормили настолько отвратительно, что с тех пор я не воспринимаю такие вещи всерьез.
Элиот возился с радиостанцией. Вильерс встал и подошел к нему.
— Все в порядке?
Элиот кивнул.
— Через минуту выйду в эфир.
Перед их группой стояла простая задача. От них требовалось добывать как можно больше информации о передвижениях аргентинских войск и передавать ее в штаб. Эта информация могла оказаться жизненно важной, когда британские войска двинутся в глубь острова с плацдарма в заливе Сан-Карлос.
Радиоаппаратура Элиота была самой последней модели. Она напоминала маленькую клавиатуру печатной машинки. Оператор только набирал текст, который автоматически шифровался и заносился в память аппарата. Когда текст был готов, одного нажатия кнопки хватало, чтобы за считанные секунды передать сообщение из нескольких сот слов. Все происходило так быстро, что у противника не оставалось никаких шансов запеленговать источник передачи.
— Вот и все. — Элиот улыбнулся и принялся упаковывать свою радиостанцию.
Корда выполз из пещеры с чайником в руке.
— Когда возвращаемся, сэр? Долго нам еще торчать здесь?
— Продуктов у нас осталось на четыре дня, — напомнил Вильерс.
— Значит, рассчитывай еще на неделю, — добавил Харви Джексон. — Или больше, если не имеешь ничего против сырой баранины. Тут кругом полно овец. Аргентинцы, похоже, неплохо себя чувствуют на такой диете.
Прежде чем Корда успел что-то ответить, Вильерс предостерегающе поднял руку.
— Тихо! Кто-то едет.
В отдалении послышался звук мотора машины, который становился все громче. Вильерс и все остальные подползли к краю площадки, всматриваясь в ту сторону, откуда доносился звук. Каждый имел одно и то же оружие — автомат «стерлинг» с глушителем.
По грунтовой дороге приближался аргентинский грузовик. В кабине, рядом с шофером, сидел солдат, обеими руками сжимая винтовку. Оба были закутаны шарфами по самые макушки.
— Легкая добыча, — пробормотал Элиот, — даже если сзади них еще кто-то есть.
Но разведгруппа не имела права вступать в какие-либо столкновения и обнаруживать себя. Ее задачей был сбор информации. Поэтому Вильерс сказал:
— Нет, пусть едут.
Грузовик подъехал ближе и вдруг остановился на дороге, прямо под тем местом, где прятались разведчики.
— Тихо! — предупредил Вильерс.
Они пригнулись пониже. Водитель вылез из кабины, и Вильерс услышал, как он заворчал по-испански:
— Холод собачий, опять масло застыло. Так, глядишь, и бензин замерзнет. Вот проклятое место!
Он открыл капот и стал копаться в моторе. Его напарник тоже вылез из кабины и закурил, не выпуская из рук винтовки.
— Уходим, — еле слышно прошептал Вильерс.
Они стали отползать от края площадки. Корда неосторожно зацепил камень, и он покатился вниз по склону, прямо к грузовику.
Оба аргентинца тревожно вскрикнули. Тот, который держал винтовку, инстинктивно вскинул ее. Харви Джексон срезал его одной очередью из своего «стерлинга». Другого выбора не оставалось. Аргентинец уронил винтовку и упал у колес грузовика.
Водитель поднял руки вверх и застыл неподвижно, глядя, как четверо англичан спускались к нему по склону. Корда прислонил аргентинца к грузовику и обыскал.
— Ничего, — доложил он Вильерсу и повернул солдата лицом к себе.
Это был молодой парень, совсем мальчишка, не старше семнадцати или восемнадцати лет, перепуганный до смерти.
— Что в кузове? — спросил Вильерс по-испански.
— Какие-то припасы, сеньор, оборудование, — с готовностью ответил парень. — Больше ничего, клянусь. Пожалуйста, не убивайте меня.
— Ладно, — оборвал его Вильерс и кивнул Джексону. — Взгляни.
Он достал сигареты, сам вытянул одну и протянул аргентинцу пачку. Тот с благодарностью взял сигарету. Когда он прикуривал от зажигалки Вильерса, его руки заметно дрожали.
— Наверное, саперы, — сообщил Джексон, осмотрев кузов. — Там полно мин, взрывчатки и тому подобного.
Вильерс опять обратился к аргентинцу:
— Ты служишь в инженерном подразделении?
— Нет, сеньор, в транспортном. Вчера вечером я отвез людей в Бычью Бухту. Это были саперы.
