С этими словами она повернулась - наверное, чтобы идти на кухню.
- Геля, вы извините, я обедать не останусь, - сказал Лукашук. - Время дорого, фильм ведь запускаем. Я завтра позвоню, узнаю, как у вас тут дела. А вообще-то незачем Веньку особо опекать, пусть сам в нашей жизни разбирается. Привыкнет - ещё уезжать, пожалуй, не захочет, - улыбнулся Леня и встал. - До встречи, счастливо оставаться! Если что - мой телефон у вас есть.
- Спасибо вам за заботу, Алексей, - с чувством произнесла Геля. Такой подарок Жене...
Веньке почему-то не по себе стало от её слов. Конечно, её Женьке и в самом деле подарок - поездка в Штаты. Но знала бы она о причинах такого великодушия...
- Пойдем, Бен, я тебе твою комнату покажу, - предложила Тася, когда за Лукашуком закрылась дверь.
Обращение "Бен" даже как-то смешно звучало в её устах. Венька не выдержал и хмыкнул.
- Ты чего? - удивленно взглянула она.
- Да так... Ты меня лучше все-таки Венькой зови. - Под взглядом Таськиных светлых глаз он слегка смутился и объяснил: - Ну, мы же не в Америке. И меня же сюда специально прислали, чтоб я русский язык не забыл.
- Ладно, - кивнула она. - Пойдем, Веня.
Маленькая комнатка, в которую привела его Тася, оказалась ничего, нормальная. Венька опасался, что она будет набита какими-нибудь рюшечками-подушечками - небось Тася со своей мамой наперебой вышивают или вяжут. Но в Жениной комнате, располагавшейся рядом с гостиной, в которой они только что сидели с Лукашуком, не было ничего лишнего.
"Почти как у меня", - удовлетворенно отметил Венька.
Не было, правда, плакатов с рок-группами и футболистами. Вместо них на стене висели портреты каких-то бородатых и не очень бородатых старцев. И компьютера, конечно, тоже не было. А в остальном все то же самое: стол, стул, кровать. Окно необычное - выпуклое, как фонарь, и до самого пола, как будто за ним балкон.
- А это кто у твоего брата висит? - кивнул Венька на портреты.
- Это великие путешественники, - ответила Тася. - Женя очень любит про путешествия читать. Справа Беллинсгаузен, слева Лазарев. Вон тот Магеллан, а это - Христофор Колумб. Он Америку открыл, - зачем-то объяснила она.
- Приходилось слышать, - усмехнулся Венька. - У нас там тоже не каменный век, в Америке-то. В школе однажды рассказывали.
Правда, он сразу же пожалел о своих словах: Тася ужасно смутилась, чуть не до слез покраснела. Вот черт, да с ней, пожалуй, ни на минуту не расслабишься!
- А тут у вас ничего, - чтобы сменить тему, заметил Венька. - Потолки высокие.
- Потому что это очень старый дом, - с готовностью затараторила Тася. - Он ещё в прошлом веке построен, его только внутри переделали после революции. А мы здесь живем с тридцатых годов. То есть, конечно, не мы, а мамин дедушка. Его сюда сослали. Здесь вообще очень много было ссыльных, потому что Караваево - первый город от Москвы за сто первым километром. Мама говорит, что поэтому у нас так красиво и чисто.
Веньке заинтересовался этими сведениями и даже захотел расспросить подробнее о Тасином предке. Но решил, что сделает это позже - когда сообразит, что же нормальный американский парень может знать о русских ссыльных. Да и сам он, не будучи американцем, все-таки не понял, при чем тут сто первый километр.
"Ладно, - вздохнул про себя Венька. - Хватит мне ещё времени для исторических бесед. Похоже, больше и заняться-то нечем будет".
- Ребята, - заглянула в комнату Геля, - стол накрыт, идите обедать.
Круглый стол в гостиной был уже накрыт белой скатертью и уставлен множеством тарелок и тарелочек с разными вкусностями. Кажется, на нем не стояло ничего, что было куплено в магазине, а не приготовлено в домашних условиях. Веньке сразу приглянулись маленькие пирожки - круглые, продолговатые и ещё треугольные. Он даже решил, что при такой кормежке можно будет выдержать расставание с любимыми "Пицца-Хат" и "Макдональдсом".
- Ну, расскажи нам что-нибудь про себя, Веня, - предложила Геля, разливая по тарелкам грибной суп. - Если хочешь, конечно. Ты ведь не так давно в Америке живешь?
- Да, не очень, - кивнул Венька. - Хотя это как сказать. Я же совсем мелкий был, когда родители из Москвы уехали.
