«После войны Эйзенхауэр говорил, что, вспоминая все свои сражения, считал, что под Салерно союзники были ближе всего к тактическому поражению», — писал Стронг. Марк Кларк также признавал, что Салерно едва не обернулось катастрофой.
После решающего сражения 13 сентября ситуация начала стабилизироваться по мере того как, на поддержку позиций Кларка стали прибывать подкрепления, и Кессельринг понял, что ему не удастся сбросить противника в море. Вскоре на сцену вышла 8-я армия Монти, готовая принять участие в том, что, как все надеялись, станет быстрым продвижением к Вечному городу.
* * *
Для Бадольо и других высокопоставленных итальянцев именно тогда и произошел настоящий кризис. После капитуляции пять итальянских дивизий, охранявших Рим, столкнулись со страшной перспективой, оставшись один на один с немцами, не имея поддержки англоамериканцев. «Теперь все итальянцы, содействующие изгнанию германского агрессора с итальянской земли, — обещал Эйзенхауэр, — получат помощь и поддержку Объединенных Наций». Но, поскольку союзники выбрали местом высадки Салерно, примерно в 225 километрах южнее Рима, в их обещании было мало практического значения.
Это печальное положение дел, отчасти возникшее из-за неспособности итальянцев согласовать свои военные планы с англоамериканцами, неохотно согласившимися на рискованный ввод воздушно-десантных войск в Рим 8 сентября.
«Американские войска необходимы, — говорили итальянцы, — чтобы помочь их местным силам защитить Рим от нападения немцев». Еще важнее была надежда на то, что высадка близ столицы вспугнет немцев и принудит их полностью очистить южную Италию в попытке избежать окружения. Поскольку Рим — главный центр автомобильных и железных дорог, тот, кто контролировал столицу, мог перерезать немецкие маршруты снабжения южной Италии, где дивизии Кессельринга сдерживали натиск англо-американских войск.
Но, хотя итальянцы заявляли, что окажут помощь 82-й воздушно-десантной дивизии генерала Мэтью Риджуэя, они не предприняли реальных попыток предоставить Риджуэю военную помощь, которую он потребовал для осуществления запланированных десантов. Со стороны итальянцев это означало контроль над защищавшими Рим зенитными орудиями, организацию обороны аэродромов и предоставление солдатам Риджуэя грузовиков и горючего.
Союзников настолько беспокоило то, смогут ли итальянцы оказать существенную помощь американским парашютистам, что они пошли на неординарный шаг, для того чтобы оценить жизнеспособность плана. 7 сентября под видом сбитого летчика союзной авиации они направили с секретной миссией в Рим генерала Максвелла Тейлора. «Тейлора и его товарища, полковника Гарднера подобрал итальянский сторожевой корабль, а затем на машине Красного Креста с огромным риском для жизни тайно доставили в Рим», — вспоминал Стронг.
Не сразу, но достаточно скоро появился генерал Джакомо Карбони, командующий оборонявшими Рим итальянскими войсками, и сообщил Тейлору, что десантная операция не может быть проведена по плану. В качестве объяснения Карбони привел несколько сомнительных утверждений о нехватке горючего и боеприпасов, а также о позициях немецких войск. Когда ранним утром 8 сентября Тейлору все же удалось переговорить с Бадольо, маршал поддержал Карбони.
Этот отказ от данного обещания в последний момент развеял все сомнения Тейлора: десантную операцию необходимо отменять. В результате жители Рима остались с немцами один на один, и им было некого в этом винить, кроме своих лидеров. «Высадка воздушного десанта, как все подобные операции, рискованна, — размышлял Стронг, — но я полагал, что ее можно было бы провести с относительно небольшими потерями, будь Бадольо смелее… Итальянские дивизии, хотя и сохранявшие пассивность, вместе с нашими воздушно-десантными соединениями явно могли бы удержать Рим и, возможно, не дать немцам посылать подкрепления в Салерно».
* * *
Но даже эта упущенная возможность отнюдь не означала сама по себе смертного приговора Вечному городу. В конце концов, в районе Рима у итальянцев имелось пять дивизий, способных противостоять немцам. Кессельринг, полностью занятый обороной Салерно, мог позволить себе выделить лишь две из своих восьми дивизий для захвата Рима: 3-ю мотопехотную дивизию и 2-ю воздушно-десантную дивизию генерала Штудента, тех самых парашютистов, что выбросили на Рим на рассвете 25 июля, в день государственного переворота. Но вскоре стало очевидно, что попытки защитить столицу местными силами обречены с самого начала. Печальную судьбу города воистину предопределило поспешное бегство властей.
