Мейер повернулся и взглянул на Скорцени, словно спрашивая, что ему делать. Секунду-другую тот не знал, что ответить. Ему следовало принять мгновенное решение: отменить всю операцию или рискнуть и молиться, чтобы пилоты люфтваффе сумели посадить самолеты, не угробив их всех?
«Делаем посадку из пике!» — закричал наконец Скорцени, приказав пилоту приземляться как можно ближе к отелю. В тот момент он взял на себя ответственность за свой планер и другие планеры, летевшие за ним. Он знал, что они последуют за своим ведущим, начнут снижение в разреженной атмосфере и устремятся навстречу неведомой судьбе. Радль видел из своего планера, как планер Скорцени начал спуск. «Кровь застыла у меня в жилах, — вспоминал он, — когда я подумал, что он разобьется».
Планер Скорцени спускался быстро. «Под безумный свист ветра мы приближаемся к цели, — вспоминал он. — Вижу, как Мейер выбрасывает тормозной парашют, затем слышу треск ломаемого дерева. Инстинктивно зажмуриваю глаза и чувствую, что в голове нет ни одной мысли. Еще рывок — и мы замираем на месте».
Поврежденный планер чудесным образом, проскользнув на боку полоза, затормозил примерно в 15 метрах от угла отеля. (Угол заднего фасада правого крыла здания.) Вокруг валялось множество камней и каких-то обломков, но именно они не дали самолету проскочить мимо цели.
* * *
Сидя у окна своего номера в «Кампо Императоре», Бенито Муссолини проводил очередной пустой день, когда DFS 23 °Скорцени внезапно совершил посадку. «Было ровно 2 часа дня, — позднее вспоминал он, — и я, сложив руки, сидел у открытого окна, когда в 90 метрах от здания приземлился планер… Раздался сигнал тревоги… Тем временем лейтенант Файола в ворвался в мою комнату и пригрозил мне:
„Закройте окно и не двигайтесь!“»
Несмотря на легкий шок, вызванный резким приземлением, эсэсовцы начали вылезать из открытой двери планера, которую весьма кстати сорвало с петель во время посадки. Скорцени поспешил за ними, держа в руке автомат. Солетти также устремился вперед вместе со всеми. Выйдя из планера, он начал кричать по-итальянски:
«Не стрелять, не стрелять!» (Директор отеля «Императоре», находившийся в тот момент в здании, заявил, что Солетти приставил пистолет к его груди.)
Подбежав к задней стороне отеля, Скорцени наткнулся обескураженного, неподвижно застывшего итальянского охранника, по-видимому, парализованного происходящим. Скорцени закричал:
«Mani in alto! (Руки вверх!)» — и бросился в ближайшую дверь на первый этаж. Ворвавшись в помещение, он увидел одинокого солдата, вращавшего настройки радиопередатчика. Скорцени повалил его на пол, выбив из-под него стул. Затем вывел передатчик из строя ударом автомата, понимая, что любой выстрел может стать началом боя.
Они ворвались в отель — или так по крайней мере казалось. Выскочив из радиорубки, Скорцени поискал вход в здание, но его не было. Комната оказалась тупиком. Он поспешил выбежать на улицу и стал осматривать задний фасад здания, имевшего форму полукруга, но не заметил других дверей. Предваряющая операцию разведка, очевидно, была настолько недостаточной, что так и осталось неясным, где расположен вход в здание.
Скорцени оббежал все левое крыло и понесся вдоль стены, ведущей к переднему двору отеля. Теперь он видел главный вход, правда, издалека. Он поглядел вверх и заметил в окне чье-то лицо. Это был дуче.
Муссолини смотрел на немцев сверху из своего номера. «Во главе группы шел Скорцени, — вспоминал он. — Карабинеры уже взяли оружие на изготовку, когда я заметил в группе Скорцени итальянского офицера, в котором по мере его приближения узнал генерала столичной полиции Солетти». Он закричал: «Вы не видите? Здесь итальянский генерал. Не стрелять! Все в порядке!»
Скорцени просто не мог поверить в увиденное. Человек, за которым он неделями охотился, жив и находится почти у него в руках. Но он полагал, что Муссолини лучше держаться подальше от линии огня. «Дуче, отойдите от окна!» — закричал Скорцени.
Тем временем Радль, чей планер приземлился метрах в ста от главного фасада отеля, вместе со своим отделением со всех ног помчался к главному входу. Он увидел Скорцени и нескольких его людей, которые продвигались вдоль фасада здания. С ними шел и генерал Солетти. Один из бойцов Радля сломал на неровной земле лодыжку и изо всех сил полз за остальными.
