— Заводы патронные и пороховые это просто отлично, Сандро. Но насчет японцев не преуменьшай. Мой венценосный узкоглазый брат собрал уже весьма солидную армию, прям завтра может выставить с полмиллиона человек. Причем отменно обученных, на уровне наших полков или лендвера. А, по твоим же увереньям, да и по опыту бурской войны, патроны магазинные винтовки жрут в три глотки. Чего там говорить, турецкая война именно это и показала. — Царь подошел к безоткатке, присел на колено, попробовал покрутить рукояти наводки, глянул в прорезь механического прицела, покачал головой.
— Меня сожрет Куропаткин и остальные, когда эти орудия придут в войска. Так что надо бы что попривычнее.
— Будет и привычнее. Согласно заключенным контрактам, будут трехдюймовые дивизионные пушки и сто двадцати двух миллиметровые пушки-гаубицы. Для обороны портов будут поставлены сто миллиметровые зенитные пушки, по баллистике они превосходят наши морские орудия, и восьмидесяти пяти миллиметровые зенитные и дивизионные. Кроме того, барон начал завоз для армейских нужд автомобилей-грузовиков, грузоподъемностью полторы метрические тонны, две с половиной тонны и пять метрических тонн. Марок «Газель-бизнес», ЗИЛ-157 и ЗИЛ-131. Согласно нашему торговому договору, будет ввезено триста грузовых пятитонных моторов ЗИЛ-131, пятьсот ЗИЛ-157 и пятьсот «Газелей». ЗИЛы будут поставлены в модификации бортовых грузовиков, кроме того, к каждому из них на буксир модно прицепить пушку или повозку. «Газели» же будут в виде крытого фургона, половина для перевозки грузов и пассажиров, вторая половина оборудована как санитарные фургоны для перевозки раненых солдат, и отдельно десять командно-штабных машин, с мощными радиостанциями. Фотографии и тактико-технические данные лежат в сейфе, вместе с остальными документами. Сам понимаешь, по условию договора, мы не имеем права их выносить из этого дома. Да, еще автоцистерны-заправщики будут, и механические ремонтные мастерские на колесах, но это уже отдельно прописано, я сейчас не скажу, сколько и чего.
Царь, задумчиво перкладывающий на столе каски, шаровары и гимнастерки, встрепенулся.
— Так, ну-ка, друг Сандро, достань нам с Михаилом фотографии кораблей, что в ином мире осваивают наши доблестно демобилизовавшиеся морячки под командованием не менее доблестно пропавших без вести адмиралов. А то лучше хоть раз увидеть, пусть на картинке, чем сто раз услышать. Как себя чувствуют наши матросики и офицеры с адмиралами там, в мертвом мире?
— Ну, тот мир не совсем мертв, государь. — Сандро знал, что Никки очень любит, когда его так называют близкие люди, и поспешил немного поднять настроение царю. А то тот, при думах о неизбежной и кровавой войне, явно впадал в меланхолию. — Перед своей гибелью люди смогли спрятать многих своих детей в каких-то криокапсулах, в специальных подземных хранилищах. Сейчас их постепенно выводят из искусственного сна, и покамест размещают в особых интернатах. Так что мир оживает, не удалось костлявой там всех выкосить. А наши морячки, и в больших чинах, и в малых, себя превосходно чувствуют. Осваивают корабли, стреляют, маневрируют, учатся взаимодействию с советскими, то есть русскими, а так китайскими экипажами эсминцев и русскими экипажами сторожевиков, которые набраны в мирах Путина и Язова. И знаешь, неплохо у них выходит, я не сомневаюсь, что они будут здесь, в наших водах, победителями.
— Тьфу-тьфу, не сглазь. — Цесаревич постучал по крышке стола. — Твой барон говорит, что никто не знает завтрашний день. А уж он-то имеет право на эти слова, сколько миров он прошел, а влюбился и женился здесь, у нас. И Никки, зря ты задержал в казне приданное Анастасье, все ж таки прапрапра и сколь раз там еще правнучка Павла Первого. Причем ведь законная, от первой жены, а не бастард, как все думают. Можно сказать, что наша законная кузина.
— Тссс. Молчи об этом даже здесь, Мишкин! Не зря Павел спрятал свою дочь далеко в сибирский острог, после гибели при родах своей первой супруги. Ты же со мной и Георгием читал дневники Павла, что хранились в сейфе моего отца. Не дай бог, просочится в народ. Забыл, что мы православные государи? Не зря отец сжег при нас в камине эти тетради. — Император нервно передернул плечами.
