— Как отсиделось? — Дайна свернула под арку.
— Отлично! — Сарджент усмехнулся. — Поздоровел! Режим: в одно время встаешь, в одно ложишься, спорт, регулярное питание и никаких излишеств.
Мисс Фаулз вела машину осторожно, будто везла ребенка или тяжелобольного. Постарел? Как будто нет. Та же виноватая улыбка, и волосы непокорно спадают на лоб, и пробор, за которым он всегда так следит, как стрела, и дышит Брюс ровно, не захлебываясь, как в первые месяцы после операции. Переключая скорость, она раза два коснулась руки Сарджента, и… будто не было тюрьмы и месяцев ожидания, и такое чувство, что они никогда не расставались — просто возвращаются после загородной прогулки или из магазина.
Судя по столу, который увидал Брюс, мисс Фаулз ни на минуту не забывала, кого она ждет. Сарджент и не предполагал, что Дайна помнит все его кулинарные пристрастия и даже привычки в быту, начиная от туалетной воды и кончая лезвиями бритв; и еще его ожидал подарок — темный костюм, покрой и цвет которого так шли усталому, но для мисс Фаулз всегда привлекательному мужчине. За обедом они дурачились и припоминали смешные истории их прошлого, совсем невинные, расскажи кому, на жалкую улыбку и то рассчитывать не приходится, а они веселились от души. В забавном, происходившем с ними давным-давно, притягивало не смешное, а другое — старая общность, взаимная уверенность: то, что было — было хорошо, а раз так, отчего не надеяться, что таким же станет и то, что будет.
Брюс помог Дайне вымыть посуду, а после они лежали рядом на широкой постели, не раздеваясь, отдыхая после обильного обеда, и голова мисс Фаулз покоилась на его плече.
— Ну, рассказывай. — Дайна уютно свернулась у Сарджента под боком.
Воспоминания цеплялись одно за другое, как зубья шестерен, колесо памяти раскручивалось, набирая обороты.
…Вечер в «Бо-Сит», когда ему удалось выручить Майера и тот свел его с Бейкером, и в его жизни появился Кэлвин, который отчего-то тронул Сарджента. И еще Брюс вспомнил, что Гордон на его глазах выбрал в оружейной лавке винтовку, но не взял патронов, а потом не докупал их — выходило, что Кэлвин застрелился из винтовки без патронов? Может, у него были другие, приобретенные раньше? Но в машине и рядом не нашли ни коробки, ни россыпи патронов…
— О чем ты задумался? — Дайна прижалась к Сардженту. Сквозь зашторенные окна едва пробивались свет и шумы улицы, и мир, казалось, сжался до размеров квартиры, где так покойно и уютно.
— В тюрьме я познакомился с Лоретти…
Дайна недоуменно. посмотрела на Сарджента.
— Ну… в нашем мире Лоретти все равно что в вашем Артур Миллер, Лоуренс Оливье или Питер О’Тул. — Брюс поправил подушку. — Лоретти держал в руках весь город.
— А-а… — понимающе протянула мисс Фаулз.
Сарджент поделился сомнениями, выходило скверно: Лоретти — не новичок в преступном мире — сразу понял, что подопечного Брюса убили, и тут же предложил разузнать подробности у Хорхе Барселонца, чувствовалось, Лоретти недурно осведомлен. Но стоило Сардженту переговорить с Хорхе, как тот повесился, а самого Лоретти скоропалительно перевели в другую тюрьму…
— Ощущение, что меня водят, как младенца, пропустив под грудь полотенце, — куда потянут, туда и шлепаешь.
Про газету с фото Кэлвина Брюс не сказал: не успел или что-то удержало; может, не хотел напоминать Дайне о частых авиакатастрофах последних лет, хотя бы потому, что она нередко летала и не скрывала ужаса, говоря о погибших.
Майер сидел перед человеком в ортопедическом ботинке: Сарджента упустили, и бог знает, что он выкинет. Майер терпеть не мог, когда ему выговаривали, как, впрочем, и все, но… приходилось сдерживаться, он приучился гасить порывы, усмирять себя. Иногда нестерпимо хотелось взорваться, но больше он ничего не умел, а платили сносно, и сейчас Майер испытывал еще большую неловкость оттого, что ему, упустившему Сарджента, протянули конверт, и он знал, сколько там. С Майером чаще прибегали к прянику, чем к кнуту, и правильно: большего желания, чем расшибиться в лепешку, у него сейчас не было.
Человек в ортопедическом ботинке быстро оттаял и заметил, что все идет по плану, и все запутано, и никто уже никому не верит, а это как раз то, что надо для тех, кто стремится к конфликту между двумя странами «третьего мира».
