Вал плавника, скопившийся на линии прибоя, периодически разорялся мыслящими обитателями острова. Древесные стволы с голыми корнями и ветками, занесённые течениями с берегов Европы, были небрежно изрублены, от них отделяли всё, что можно было отнять без особых усилий. Раскуроченные корпуса бакенов и сигнальных буёв вопияли о любознательности аборигенов, их живом интересе к электронной начинке, источникам питания и цветным металлам. Лаборант вышел на осквернённый пляж, словно исполненный нечестивых замыслов Ихтиандр.
Да и чувствовал себя ровно так же.
– Добрались, – он развернулся, накинул верёвку на локоть и потянул тузик, поднимая нос.
Лодку вынесли на песок, привязали к комлю топляка. Приспустив баллоны, чтобы нагретый солнцем воздух не разорвал их, перевернули вверх дном, прикрыв мотор, аккумулятор, вёсла, насос и ковшик.
– Бочку оставьте здесь, – махнул рукой Кака.
– А как же вода? Или сначала с местными договориться надо? – кивнула Арина на хибары, возле которых на кольях сушилась недлинная сеть.
– Все местные на той стороне острова, они в лесу живут, возле дождевых прудов. Мы к ним не пойдём, у них вода за деньги и невкусная. Дождёмся отлива, когда откроется пресный источник. Наберём из него. Там хорошая вода и бесплатно.
– Почему они здесь не живут, возле источника? – спросил Казаков.
– Здесь бишу, – недобро оскалился Кака. – Дальше в море у бишу рассадник. В тех сараях только дайверы бывают, да и то днём. Ночью даже они уходят в горы, у них лагерь в лесу.
– То есть амфибии здесь бывают? – недовольным тоном спросила Арина.
– Почти не бывают, не бойтесь, – отмахнулся легкомысленный помощник капитана. – Вы их и не увидите совсем. Если захотите посмотреть, идите туда, – указал он в сторону домов. – За мысом самый их город. Бишу там плещутся, смотрите сколько хотите, они издалека не опасны.
– А дайверы? – Муромцев отмывал изнутри кроссовки, стоя на плоском камне, и насторожился, едва речь зашла о бандитах. – Они как?
– Так себе, – пожал плечами Кака. – Сходите, познакомьтесь. Если вы не будете возле них крутиться, они не станут вам мешать. Вы туристы, осматриваете остров. Туристов не трогают. Не лезьте к ним в жильё, ничего у них не берите, ничего им не обещайте. Оставайтесь снаружи, – добавил он на своём корявом английском. – Не говорите, что вы учёные, тогда вам не будут ничего предлагать купить. Не заключайте с дайверами сделок. Прогуляйтесь до мыса, посмотрите на бишу, делайте видео. Я скоро вернусь.
Забрав сломанный винт, помощник капитана бодро пошагал к зарослям, в которых виднелся расчищенный проход и тропинка.
– Куда он нас привёз? – холодно сказала Рощина ему в спину. – Не берите, не говорите. Пиратский остров какой-то.
– На туристов мы точно не похожи, – ободрил её Казаков. – Мы сейчас начнём по литорали бродить и образцы собирать. С туземцами всё равно понадобится искать общий язык. Вы готовы, Денис?
– Всегда готов, – Муромцев закинул на плечо мешок с банками, сетками и складным сачком. – Найдём. И животных, и язык общий. Местные обязательно придут попрошайничать. Для них любой чужак в первую очередь – источник наживы. Будут таскаться за нами и клянчить. Навязываться, предлагать свою помощь и постараются что-нибудь стянуть.
– Слова не мальчика, но мужа! – одобрил Казаков, нацепляя рюкзак, а Рощина посмотрела на своего лаборанта с нескрываемым интересом.
– Я вас не узнаю, Денис. Где вы научились в аборигенах разбираться?
– В армии, – сказал Денис. – Чтобы понять местный контингент, мне хватило разá выйти в Лиссабон.
Рощина насупилась. Их общая тайна не подлежала разглашению. Когда о ней напомнили так некстати, иных доказательств знания португальского отребья не понадобилось.
Дорога к мысу, с которого помощник капитана советовал наблюдать за амфибиями, пролегала через пустынное хозяйство ныряльщиков. Белые коробки зданий, сложенных из пенобетона, неуклонно превращались в развалины. Рачительные туземцы давно разобрали крышу, вынесли двери и оконные рамы. Только самая крупная постройка была заново покрыта жестью, над ней торчала труба, из трубы поднимался дымок. Здания были обнесены бетонными столбиками с петлями. Колючей проволоке, которой полагалось на них висеть, нашлось лучшее применение. От ангара для техники остался каркас, но кто-то додумался превратить его в склад. Стальные рёбра были затянуты мутной толстой плёнкой из растительного полимера. Там, где плёнку прорвали ветры, новые насельники подлатывали тентами из разномастной синтетической ткани. Заплаты быстро выцветали на солнце, и самые яркие сигнализировали, что у халабуды не переводятся хозяева. От сарая потягивало таким острым запахом органической экзотики, что даже не хотелось узнавать, сколь щедры собранные там дары моря.
