Я вернулась на Плача и успела сделать несколько покупок — ликер для отца и для него же несколько пачек сигарет, которые назывались «Дрина» (мне понравилось название, поэтому я их и купила), когда неожиданно нос к носу столкнулась с Грэмом Хедли. У него был мрачный вид и сейчас он меньше всего походил на доброго малого и непременного участника всех пароходных игр и затей. Я собиралась пройти мимо, но он остановил меня.
— Минутку. Мне надо сказать вам пару слов. Вы зачем сказали мистеру Верритону, будто видели как я выходил из его каюты?
Я сделала большие глаза и покраснела от смущения.
— Ну, я действительно видела. В самом начале круиза. Я… я не хотела сделать ничего плохого. Я… я надеюсь, вы на меня не сердитесь, — я пыталась сообразить, не слишком ли широко раскрываю глаза, демонстрируя свое простодушное изумление.
Он раздраженно хмыкнул.
— Моя каюта немного дальше по тому же коридору. Я несколько раз ошибался. Номера на табличках не очень четкие, а все двери почти на одно лицо, если не приглядываться. Я решил, что вы, наверное, хотите со мной поссориться, — он не отрываясь смотрел мне в лицо, и взгляд его мне не понравился.
— Поссориться? — повторила я и заморгала глазами. — Что вы, нет! Я чудесно провожу время. Зачем мне с кем-то ссориться?
Он отчаялся чего-нибудь от меня добиться.
Я пошла дальше и, остановившись в дверях магазина, увидела, как он резко свернул в узкую улочку, которую я пересекала, когда следила за Эдвардом Верритоном. Встретятся они в том мрачном старом доме или Эдварда Верритона там уже нет? Я со страхом пыталась представить себе, что может сейчас происходить между — Эдвардом Верритоном и тем, к кому он пришел.
Сильно взволнованная, я пошла посмотреть на резиденцию архиерея, но когда я добралась туда, пошел проливной дождь. Я долго пряталась под каким-то навесом, но небо оставалось все таким же мрачным и серым и конца дождю не предвиделось. На самом деле, я никогда в жизни не видела такого дождя. Он лил сплошной стеной, на два шага впереди ничего не было видно. Если бы мне пришло в голову еще побродить по Дубровнику, я просто вымокла бы до нитки.
Поэтому я завязала капюшон, застегнула свой тонкий нейлоновый плащ и засунула поглубже в большую сумку мои подарки, к которым к тому времени прибавился еще красно-белый полосатый шарф для мамы.
Снова оказавшись у Столбовых ворот, я поняла, что вода заливается мне за воротник; это было ужасно неприятное ощущение. Ноги мои тоже промокли вдребезги. Я стояла в арке ворот в обществе нескольких горожан и радовалась, что рядом не оказалось никого с парохода. Пока мы ждали там, я как-то потеряла чувство реальности и с трудом могла поверить, что я, Джоанна Форест, одна в Дубровнике.
На золотистых плитах Плача сейчас почти никого не было и они сверкали, омываемые потоками воды. Дождь неистовствовал в совершенно неподвижном воздухе; это производило одновременно и пугающее, и завораживающее впечатление.
Я почему-то подумала о землетрясениях. Если подумать, Дубровник, на самом деле, совсем недалеко от Скопле — города, который не так уж много лет назад внезапно превратился в руины.
В конце концов я сдалась и решила вернуться на пароход к ланчу, переодеться в сухое и потом днем снова приехать сюда. Если бы удалось найти детей, то следовало бы и их захватить с собой.
Я обнаружила их вместе с Крейгами на другом конце Плача под аркадой. Кенди промокла, несмотря на свой плащ, и выглядела бледнее, чем когда-либо.
— Вам приходилось когда-нибудь видеть такой потоп? — спросил мистер Крейг. — Но мы думаем остаться здесь на ланч. Мы выпили кофе в очень милом ресторане. Там никто не знает ни слова по-английски, но нам удалось как-то объясниться. Да, наверное, вам лучше забрать детей с собой на пароход.
Миссис Крейг отвела меня в сторону. Эта симпатичная, немного полноватая и обычно вполне довольная жизнью женщина сейчас имела озабоченный вид.
— Что произошло с Кенди и Гилом сегодня утром? — шепотом спросила она.
— Не знаю, — солгала я. — У них действительно немного бледный и усталый вид.
— И отец их странно выглядит, — продолжала она. — Мы его только что встретили, он был на себя не похож. Никогда не видела, чтобы люди так менялись.
