— Я полагаю, все надо делать по порядку, — заявил он, целуя ее. — А что до Нодди, так он никогда не страдал от отсутствия материнской любви прежде и не будет страдать от этого в будущем, поскольку у него была ты, Кэтрин, и будешь всегда. Мелани никогда не была ему матерью. Во-вторых, могу ли я включить в твои планы и другие, намного более приятные занятия? К примеру, нашу с тобою свадьбу? Хотя лично я предпочел бы устроить церемонию сегодня же, но так и быть, соглашусь немного подождать. Кроме того, нам надо подумать над тем, где мы с тобой будем жить. Хотя мой особняк в Лондоне достаточно удобен и просторен, я бы хотел обзавестись еще и домом в сельской местности, чтобы быть поближе к Нодди и Эдмунду. После чего нам предстоит нелегкая задача выбрать подходящие имена для наших детей — я полагаю, что полдюжины нас вполне устроит, и у всех у них будут твои чудесные серые глаза…
— Три мальчика и три девочки, — подхватила со смехом Кэт. Ну мог ли кто-нибудь быть хотя бы вполовину таким же счастливым, какой была сейчас она? — И у мальчиков должны быть твои глаза, Люсьен. Я настаиваю.
Он опрокинул ее на скомканные простыни:
— Ах, так вы настаиваете, мадам?! Я начинаю подозревать, что вы не хотите стать покорной супругой!
Кэт захихикала оттого, что он принялся щекотать ее:
— Перестань! Эй, я уже давно дала тебе в этом изрядную фору, — напомнила она с шутливой строгостью, когда смогла снова заговорить. — Поскольку я не один год кротко исполняла приказы, теперь в возмещение я имею право их отдавать.
Он заглушил ее слова поцелуем.
— Я понял, — сердито прогремел он, — хотя мне совсем не понравилось словечко кротко. И какой же будет ваш первый приказ, леди Кэтрин? Должен ли ваш покорный слуга доставить вам чашку утреннего шоколаду или, возможно, вы предпочитаете сначала принять ванну?
— Ванна звучит просто восхитительно, Люсьен. А ты потрешь мне спинку? — поинтересовалась она, не стесняясь привлекая его к себе и слегка кусая за нижнюю губу.
— Твою спинку, вот как? Пожалуй, смогу. Вместе с прочими местами, — многообещающе отвечал он и припал к ней в долгом, колдовском поцелуе, после которого Кэт снова отдалась его любви.
Люсьен вынужден был признать, что все хорошее если и не приходит к неизбежному концу, то, по крайней мере, требует перерыва. Крайне неохотно он все же заставил себя покинуть Кэт. Она с улыбкой спала, обнимая подушку, а он вернулся к себе в комнаты, чтобы умыться и переодеться.
Здесь его встретил Хоукинс, горячая ванна и добрые вести. Эдмунд начал оправляться после отравления. Все еще не владея левой половиной тела, он тем не менее радостно приветствовал Хоукинса этим утром, с аппетитом съел все, что ему предложили, и даже попросил добавки.
— Конечно, говорит он очень невнятно и медленно, сэр, и иногда приходится чертовски долго догадываться, что же он сказал, — но он говорит. И съел весь завтрак до крошки. И ланч тоже — я только помельче нарезал ему мясо. А потом он спрашивал про вас, и мисс Харвей, и про юного мастера Нодди. Клянусь вам, сэр, недалек тот день, когда он встанет на ноги, сильный и бодрый, как прежде. Вы ведь знаете, что я старше его на добрых семь лет — стало быть, он еще довольно молод.
Люсьен невольно задумался над этим сообщением. Оно было вполне резонным: Эдмунду недавно исполнилось пятьдесят шесть лет. И будь на то Господня воля, у него впереди еще немало лет полноценной жизни, за которое он успеет воспитать Нодди и проследить за его возмужанием, за которые он вдоволь успеет вместе с Люсьеном и Кэт нарадоваться на их собственных детей, потому что они были и остаются одной семьей.
Может ли жизнь быть лучше, чем теперь? Может ли кто-то заслуженно пользоваться таким счастьем?
— Я слышал, как мисс Мелани поднялась к себе и ходила по комнате, сэр, — сообщил Хоукинс с бесстрастным лицом, помогая Люсьену надеть фрак. — Она приказала приготовить для нее ванну и принести что-нибудь поесть. Я полагаю, следует ожидать ее присутствия за обедом.
Люсьен нахмурился. Хоукинс более чем успешно перенес его с небес на грешную землю и напомнил о грядущих неприятностях.
