— В таком случае, мистер Стаффорд, я буду просто счастлива назвать вам свое имя, хотя не могу представить, почему вам до сих пор его не сообщили. Меня зовут Мелани Тремэйн, сэр, и я — ваша хозяйка.
Гарт остолбенел с приклееной к лицу глупой улыбкой, чувствуя, как у него замерло сердце.
— Ах, Гарт, вот ты где. Пожалуйста, прости меня за опоздание. Хоукинс такой ужасный зануда, он заставил меня опять сменить галстук. Ты уже познакомился с моей мачехой?
Гарт тупо переводил взгляд с Мелани на Люсьена и обратно, слегка удивляясь, как это его до сих пор не хватил удар. Мелани? Обожаемая невеста Люсьена, о которой он часами напролет вспоминал на Полуострове? Мелани — мачеха Люсьена?! Как? Когда? Ничего удивительного, что он стал так холоден и груб. Он делал это, чтобы не выдать своих страданий. Ведь он наверняка был уничтожен! Потерять такую, как Мелани — этого ангела во плоти, — да от такого свихнется и втрое более сильный мужчина! Потерять ее, да к тому же из-за своего отца? Поразительно!
Гарт вдруг почувствовал страшную жажду. Ему совершенно необходимо выпить бокал вина. А еще лучше много бокалов вина. А еще того лучше — много бутылок вина.
— Мы уже познакомились, да, — услышал он как бы со стороны свой голос. — Я… я не думал…
— Я уверен, что ты не думал, друг мой. — Люсьен подошел к столу с напитками, открыл хрустальный графин и налил два бокала портвейна, протянув один Гарту. — Когда моя мать погибла, почти сразу же после моего отъезда на Полуостров, Мелани и мой отец смогли найти утешение друг в друге. Я полагаю, что это довольно естественно. Там, наверху, в детской, их сын Нодди, и он просто прелестный мальчик. — Он обратился к Мелани и сказал совершенно иным тоном: — А ты, Мелани, не желаешь ли немного шерри?
— О да, Люсьен. Я люблю его больше всего. Как ты заботлив.
Гарт так и не двинулся с места, он не сводил глаз со своего старого друга, который до этого момента вел себя совершенно естественно, — вот разве что приторно-елейный тон, которым он говорил с Мелани:
— Да, конечно, дорогая. Ты же знаешь, что я живу с единственной целью радовать тебя.
Дорогая. Гарт моментально уцепился за это слово и, прежде чем Люсьен отвернулся, успел заметить, что щека у него слегка подергивается.
Гарт внезапно почувствовал себя на сцене, причем разыгрываемая пьеса была ему абсолютно непонятна.
И вследствие своего неведения произнес самую неудачную реплику:
— Мисс Харвей не присоединится к нам, Люсьен? Я не успел обменяться с ней и парой слов в фойе, где ты сначала был занят тем, что целовался с ней, а потом потащил меня наверх, в мою комнату.
Он услышал, как позади него у кого-то перехватило дыхание, и, обернувшись, заметил, что Мелани стала совершенно белой.
— Люсьен! — воскликнула она, и ее музыкальный голосок поднялся на октаву, так что стал скорее походить на визг, что явно не вязалось с обликом прелестной внешности.
Она так неожиданно вскочила на ноги, что Гарт невольно протянул руку, уверенный, что она споткнется и упадет, но она оттолкнула его, проскочила мимо и мгновенно оказалась лицом к лицу с Люсьеном.
— Неужели тебе хватило наглости совокупляться с этой неблагодарной шлюхой у меня в доме? Я не потерплю безнравственного поведения под моей крышей, слышишь? Как ты посмел обесчестить этот дом — да еще в тот момент, когда Эдмунд лежит на смертном одре?! Тискай ее, если тебе так приспичило, но делай это хотя бы на конюшне, там, где это пристало делать с такими, как она!
— Замолчи, Мелани. Мы не будем это обсуждать. Тебе надо следить за собой. В противном случае ты заболеешь и нам придется отменить званый обед. А тебе это не понравится, ведь правда, дорогая?
Гарт смотрел как загипнотизированный. Слова Люсьена поразительно действовали на эту женщину: сразу расслабились сжавшиеся было в кулачки пальцы.
— Гарт принес этим утром добрые вести о том, что кончилась война, вот я и поцеловал мисс Харвей в шутку — просто такой уж вышел момент. И больше ничего не случилось, Мелани, Я клянусь.
Мелани подняла руки и сжала в ладонях щеки Люсьена.
— Ах, дорогой, я так виновата. И как я могла такое подумать? Я должна была знать, что у тебя достаточно вкуса, чтобы не позариться на эту костлявую верзилу с черными патлами.
