Стеблин внимательно посмотрел на Боева. — Вы опять вляпались в историю.
— Это нелепая случайность, — проронил Вадим.
Стеблин криво ухмыльнулся. — Проверим. Стоит ли верить вашим словам, — прорычал он и рукой показал на входную дверь. — Идите в дом. — Он перевёл взгляд на меня. — А вы подождите здесь. У вас обязательно возьмут показания.
Они скрылись за входной дверью.
Я осмотрелся. Во дворе кроме меня никого не осталось. Я сел в машину, опустил стекло, включил приёмник. В салоне зазвучала спокойная музыка.
Через сорок минут из дома вышел подполковник Кирюхин. Увидев меня сидящим в машине, он приблизился. Я вылез из машины.
Кирюхин протянул мне руку. — Меня зовут Николай Николаевич.
— Я Савелий Збруев. Будем знакомы, — я пожал его пятерню.
— Мне доводилось видеть вас на скачках. Вы жокей?
— Да.
— Кем вы приходитесь Инессе Зеленской?
Я рассказал причину своего появления в доме.
Кирюхин внимательно выслушал, и тут ему позвонили на мобильный телефон. Он отошёл на пару шагов в сторону, переговорил с собеседником, отключил связь и повернулся ко мне.
— Вы раньше встречались с Зеленской?
— Да. Это было в день похорон моего друга Бориса Савина.
— Вы говорили, причиной приезда сюда послужило завещание Савина?
— Зеленская именно так мне сказала по телефону.
— Вы лжёте?
— Нет.
— Тогда объясните, почему она не сообщила вам о завещании на кладбище?
— Я не знаю. Может быть, она не знала меня в лицо.
— Почему вы так думаете?
— Я не видел её раньше в окружении Савина. Но на кладбище она привлекла моё внимание печальным даже страдающим видом. Когда она проходила мимо меня, я поздоровался с ней, но она даже не взглянула в мою сторону.
— Почему вы думаете, что именно она вам звонила, а не другая женщина?
— Я об этом не задумывался. Мне позвонили, я сразу поехал.
— Какой у неё был голос?
— Её голос был мягкий, нежный, с напевным грудным звучанием. Очень приятный и притягательный.
Кирюхин усмехнулся. — Дело в том, что Зеленскую и её семью я хорошо знаю. Она жена никчёмного человека, картёжника, проходимца, в общем, отъявленного плута — Иннокентия Венедиктова. Этот проходимец избежал уголовного наказания благодаря усилиям тёщи — Руфины Аркадьевны Зеленской. Она известная в прошлом номенклатурный работник и партийный деятель высшего звена, а ныне состоятельная женщина. Этот дом принадлежит ей. У неё обширные связи в столице. Она всегда держит руку на пульсе. И с ней никто не хочет связываться, — проговорил он, и после небольшой паузы продолжил: — Её дочь Инесса Зеленская раньше работала солисткой в эстраде, а потом сорвала голос. Ей сделали несколько операций на связках, но всё как — то неудачно. Голос у неё стал отвратительный схожий со звуком открывающей скрипучей калитки. После этого она изменилась в худшую сторону. Есть сведения, что она принимала наркотики.
Я был ошеломлён.
— Странно, — в недоумении пробубнил я. — Тогда выходит мне звонила совершенно другая женщина от её имени.
— Похоже, что так и было, — произнёс Кирюхин.
Мы установили, что звонок на ваш мобильник был сделан с её номера. Но телефона Зеленской мы не нашли, — сказал Кирюхин. — Также, мы не обнаружили в доме завещание Савина. Мне только что звонили и сообщили, что такого завещания вообще не существует в банке данных Нотариальной палаты.
— Не понимаю смысла всего этого. Зачем кому — то понадобилось морочить мне голову?
— Кому— то вы спутали карты. Похоже, вас загоняли в ловушку. Думали вы приедете один, а вас оказалось двое.
— В ловушку! Почему вы так думаете?
— Это первое что пришло мне на ум, — произнёс Кирюхин. — Интуиция обычно меня не подводит.
Кирюхин изучающе смотрел на меня.
— Скажите, когда вы ехали сюда, вы никого не встретили?
— Нет. Как только мы обнаружили труп женщины, я попросил Боева позвонить в полицию. Но в это время приехал мужчина…
— Мужчина! Как он назвался?
— Артур Гущин. Он сказал, что служит с ней в театре и приехал по её просьбе, чтобы помочь загрузить вещи в машину.
— Ваш приятель Боев тоже подтвердил этот факт, — произнёс Кирюхин. — Я уже выяснил, что Гущин в театре не служит. Этот субъект нам пока не известен.
