Опасная работа - страница 12
Рисунок Стогов Рамна.
Весь день идет дождь. Мы устроили гонки с «Эриком» и победили. Ни малейших признаков морской болезни я не чувствую. Видел Беррафьорд-Холмс – самую крайнюю северную точку Великобритании[60], и в четыре часа пополудни земля скрылась из глаз. Ночью летели на всех парах сквозь косой дождь и туман… Снилось, что меня схватила горилла и бьет и что я плыву на дистанцию в 167 миль в Оксфорде на соревнованиях по гребле[61].
Воскресенье, 14 марта
«Эрик» нас обогнал и виден лишь временами. Тяжелые атлантические валы все плещут и плещут, накатывая, а мы, под парусами и возложив попечение на пар из котла, стремим наш путь на север.
Рисунок атлантических волн.
Миль 150 курсом на север. Гольф стрим, устремляясь на север, огибает Шпицберген, так что, разумеется, идти надо с ним вместе. Можно считать роковым историческим заблуждением, что корабль за кораблем попадали в тупик Девисова пролива, потому что пролив этот – истинный тупик. Читал Босуэла. Совершенно не согласен с Маколеем насчет недостатка интеллекта у Босуэла[62].
Если кто и страдал, по выражению Маколея, «недугом Босуэла», так это сам Маколей, что явствует из его представлений о Молчаливом Уилли[63].
Понедельник, 15 марта
Сперва под парусом и при содействии пара, затем исключительно под парусом. Сегодня покрыли, должно быть, половину расстояния. До вечера не покидал каюты. Читал Босуэла. Старик Джонсон мне симпатичен, несмотря на его напыщенность. Не успел порыбачить в Плимуте; несколько дней, как заварилась эта свара между горожанами и рабочими порта, и, хоть Джонсона это вовсе и не касалось, он частенько восклицал негодующе: «Ненавижу всех этих докеров». Такое небезразличие я одобряю. Небо вечером словно заледенело. Температура на судне за день изменилась: вместо 44 – 38°F.
Вторник, 16 марта
Идем все еще под парусами, чему благоприятствует ветер. Я принес с собой везение. Утром вокруг судна резвились два кита-бутылконоса, но я этого не видел. Судя по всему, плывем мы по их угодьям. Завтра ожидаем выхода ко льдам. За вчерашний день проплыли 159 миль. Мы уже в сотнях миль севернее Исландии и примерно в шестидесяти юго-восточнее Ян-Майена. Старые матросы говорят, что идем на удивление резво. Однако не говори «гоп». Температура воды с 12 часов упала до 2°, а это уже похоже на лед. На небе – белая полоса. Общее мнение, что лед мы увидим еще сегодня. Можно сказать, что мы вступаем в царство льда. Об этом говорит особая тишина. Капитан рассказал мне о странных своих снах – ему снятся немцы и черные телки.
Среда, 17 марта
Dies creta notanda[64]. Около пяти часов я услышал, как второй помощник доложил капитану, что вокруг нас – льды. Капитан поднялся, я же встать поленился, примерно в 8 часов мимо прошел норвежец. Когда в 9 часов мы встали, холодный резкий ветер говорил о том, что мы среди льдов. Выйдя на палубу, я увидел лед. Он не лежал сплошным покровом, но весь океан был усеян ледяными холмиками, вздымавшимися и опадавшими вместе с волнами. Холмики были очень белыми наверху, внизу же – чудесного зеленого цвета[65], маленькие, возвышавшиеся не больше, чем на 4-6 футов над поверхностью воды, но очень разнообразные по форме. Утром устанавливал на мачте «воронье гнездо».
Питерхедское китобойное судно. На заднем плане – ледяные торосы.
Весь день дымим котлом, или же плывем под парусами между глыбами льда, то испещряющими воду так густо, что можно передвигаться на сотни ярдов, прыгая с глыбы на глыбу, а то редкими – одна-две возвышаются над поверхностью воды.
Слева – нечто похожее на большое ледяное поле. Позади нас милях в 5 маячит судно – должно быть, это «Ян-Майен», а очень далеко впереди смутно виден парус. Кейн говорит, что с мачты он насчитал девять судов.
Четверг, 18 марта
Стюарду приснилось большое стадо свиней, и мы решили, что это предвещает встречу с тюленями. Видишь во сне что-нибудь сельскохозяйственное, значит, тюлени рядом. Забавно! Лед – неровными горками, как и вчера. Сон стюарда оказался в руку, потому что около одиннадцати утра мы увидели первого нашего тюленя – хохлача. Пятнистый, черно-белый, он лежал на льду и очень спокойно глядел на проходившее всего в дюжине ярдов от него судно. Бедняга! Если все они такие же кроткие, то убивать их – грех.
