А как ей хотелось спать! Голова кружилась. Предметы в комнате как бы изгибались, принимая самые причудливые формы, растекались, поднимались в воздух словно волшебные ковры-самолеты. Но разум не покидал ее, не поддаваясь полностью власти наркотика. Мозг ее продолжал сопоставлять, оценивать, рассуждать.
Множеством гипотез пытались объяснить периоды смерти: обледенением, повышенной солнечной радиацией, потерей способности приспосабливаться к новым условиям, летальными мутациями. Все эти гипотезы были весьма остроумными, но все же неубедительными.
Существовало и другое предположение — о существовании какой-то страшной эпизоотии, вызывавшей массовое вымирание животных вследствие появления вирусов.
Мария закусила губу. Вирусы! А почему бы и нет? Разве не может быть вирус причиной гибели растительности в той же мере, как и причиной гибели животных? Оставшись без пищи, гигантские травоядные ящеры погибли, после чего исчезли и хищники. Почему бы и нет?
Вот и сейчас! Четвертый период смерти! Так же как исчезли трилобиты, скорпионы и пресмыкающиеся! Настает черед и человека! Вирус может переброситься и на морские водоросли, погубить жизнь в океане. Останутся только первичные, бесхлорофилловые организмы, из которых спустя сотни миллионов лет разовьется новая жизнь. Но какой она будет? Неужели на земле будут господствовать потомки сегодняшнего вируса-убийцы?
Сон одолевал ее. Из углов, из-под стола, из-под скамьи, из-за каменной статуи Тота с головой ибиса выползали полчища пресмыкающихся, которые все множились, взламывали стены своими телами и выбирались наружу, расползаясь по девственным лесам.
Мария лежала, закусив губы. Вот оно! Совсем так, как было когда-то! Где-то здесь плескались воды Мелового моря, которое отделяло Западную Австралию от Восточной. А по его берегам росли странные деревья: огромные болотные кипарисы с диаметром стволов в десять метров; беннетиты, похожие на современные пальмы: саговниковые деревья, араукарии, секвойи, гинкго, магнолии и древовидные папоротники. И все они были белыми, словно их облепили рои белых бабочек. Изголодавшиеся игуанодоны — гигантские ящеры с птичьими ногами, оканчивающимися копытами, и короткими передними конечностями, на которых большие пальцы превратились в острые клинки, бегали от дерева к дереву, безуспешно пытаясь утолить голод. На мелководье в лагунах «паслись» гадрозавры с утиными клювами. В полосе прибоя сопели огромные бронтозавры и диплодоки. Но и они начали голодать, потому что исчезали морские водоросли. В воздухе стремительно проносились птерозавры — маленькие, величиной с воробьев, и огромные, с восьмиметровыми крыльями летучих мышей. Травоядные с трудом плелись туда, где надеялись найти зелень. Многие гибли в пути. Это было настоящее Великое переселение. Игуанодоны рядом со стегозаврами, закованными в броню роговых пластин с четырьмя «саблями» на хвостах; похожие на буйволов рогатые трицератопсы и более мелкие анкилозавры, ящеры-танки. Вот из-за белых кустов появляется стадо горгозавров. Они нападают на анкилозавров, опрокидывают их на спину и вспарывают их незащищенные животы. Вслед за ними появляются цератозавры, рогатые плотоядные ящеры, и тиранозавры, самые страшные сухопутные хищники во всей истории земли. Начинается невиданное кровавое пиршество. Кровь течет потоками, хлещет, заливает белые поляны и кусты...
Третий период всеобщей смерти...
Огромный тиранозавр, высотой с трехэтажный дом и с пастью, способной проглотить этот дом, с зубами, похожими на белые клинки, с огромными, как тарелки, сверкающими глазами, встал словно кенгуру на свои могучие задние лапы и хвост и наклоняется над ней, разинув пасть и яростно размахивая уродливо маленькими передними лапками...
Мария снова с криком проснулась.
Нет! Она не станет помогать этому! Надо бежать, надо бить тревогу, предупредить человечество! Пока не стало слишком поздно, надо предотвратить Четвертый период смерти...
Сон снова придавил ее к постели.
Вокруг нее, над побелевшими папоротниковыми лесами, зажужжали гигантские стрекозы. Из бездны моря выползали морские скорпионы, подползали на своих паучьих ногах к ней...
