— Да я ничего не говорю, провалиться мне на этом месте, — сказал он.
Кико не отрывал от него упоенных глаз. Он страдал оттого, что Фемио не уделял ему особого внимания, и потому переместился поближе.
— Я отрежу себе дудушку, — сказал он, расставляя ноги.
Фемио ткнул в него большим пальцем.
— Ай да молодчик! Сразу берет быка за рога. — И он состроил комичную гримасу. — Не думай, — добавил он, — может, это не такой уж плохой выход.
— Папиным ножиком, — продолжал Кико.
— Ты с ума сошел? Сразу же умрешь, — снова заволновалась Витора.
— Брось ты, — сказал Фемио. — Он хочет жить без проблем.
Витора встала перед ним подбоченясь.
— Если ты явился сюда дразнить ребенка, — сказала она, — то можешь немедленно убираться. Фемио поднял обе руки.
— Тихо, тихо, — сказал он. — Первым делом запомни вот что: коли я туда еду, так это вовсе не по своей охоте. И второе: если ты сегодня мечешь икру, так мне еще похуже твоего, ясно?
Витора наклонилась вперед. Она уже кричала:
— Ты мне давай не учи ребенка таким словам, слышишь? Ишь разговорился, как в кабаке!
Фемио замолчал. Витора, понемногу остывая, отступила к другому стулу и уселась, держась очень прямо. Кико следил за солдатом со все возрастающим вниманием. Вдруг он спросил:
— У тебя есть кинжал?
— Нет, паренек.
— И ты едешь в Африку?
— Что поделаешь!
— А когда вернешься, убьешь Вито?
Фемио заерзал на стуле.
— Вот постреленок, — сказал он. — Поглядишь, так у него только одно на уме: убивать да убивать.
Витора молчала. Фемио замурлыкал какую-то песенку, постукивая пальцами по пуговице, и сделал шаг к перемирию:
— И это самый младший?
— Это пятый, — ответила Витора.
— Надо же, как я!
— Я — как ты? — сразу же спросил Кико.
— Ну да.
— Но у меня нет костюма.
— Костюма? Какого костюма?
Мальчик вытянул палец и уважительно дотронулся до форменных штанов.
— Твое счастье, — отозвался Фемио и взглянул на Витору. — Ишь ты, рассуждает как взрослый. Разговорчивый какой. Так это самый младший?
— Младшая — девочка, — сказала Витора.
— Шестеро, — заключил Фемио и склонил голову набок. — Однако они не теряются.
— И еще один на подходе, — добавила Витора.
— Вот это да! Впрочем, что говорить, ему легче поднять две дюжины, чем мне одного.
— Да ты почем знаешь?
Большим пальцем Фемио указал на дверь в коридор.
— Начальник-то? — сказал он. — Да для него сто миллионов не деньги, разве не так?
— Нынче деньги, что вода.
Фемио развел руками.
— Пускай так, — сказал он. — Ну, а коли тебе нравится надрываться здесь за семь реалов, это уже другая песня.
Кико не шевелился, но когда Фемио замолчал, он спросил:
— А пистолета у тебя тоже нет?
— Нету.
— А мне обещала пистолет тетя Куки.
— Тебе легче.
Витора сидела как в воду опущенная. Поставив локти на стол, она подперла голову рукой:
— А что Абелардо?
— Он-то остается. Но с ним мы уже поговорили, я выложил ему все начистоту.
— Вы что, поцапались?
— Ну, не совсем, но кое-что было. Вышли мы с призывного пункта, он и говорит: «Ну и невезуха тебе, лопух», а я ему: «Постой, постой, у меня есть отец, есть мать, по пять пальцев на каждой руке и кое-что еще, так что смотри выбирай слова». Парень сразу же на попятный: «Да я… Да я не о том. Тебе вечно достается что погорячей». А я ему на это: «Знаешь, Абелардо, прежде чем говорить, надо подумать, не то вдруг тебя неверно поймут». Здорово, да?
Фемио поднял голову и стал обозревать кухню. Потом поднялся со стула. Он понемногу осваивался. Кико оглядывал его с ног до головы. Фемио расстегнул карман гимнастерки и вытащил из пачки сигарету «Сельта». Закурив, склонил голову набок и прикрыл глаза. После глубокой затяжки сказал:
— Занятно тут у тебя.
Оглядев плиту с красным верхом, он оперся на нее и ткнул сигаретой в сторону колонки:
— А это для чего?
— Чтобы мыть посуду горячей водой, — ответила Витора.
Фемио усмехнулся.
— Надо же, все удобства, — сказал он.
Кико робко потянул его за штанину.
— Фемио, — спросил он, — ты там убьешь много плохих?
— Нет, парень, — солдат наклонился к мальчику, — охота была.
— А папа убил сто плохих.
— Твой папаша везде поспел.
Вдруг безо всякого перехода Витора громко зарыдала, прикрыв глаза рукавом. Фемио шагнул к ней.
