В мгновение ока Джулия пролетела через комнату и вцепилась в его руку.
— Нет, пожалуйста, Арман, не трогайте его!
Она увидела, как побелело его лицо и засверкали глаза.
— Все еще дрожите за его отвратительную шкуру? — Его голос резал слух. — Боже, видимо, он слишком много значит для вас! Но вы его не узнаете после того, как я с ним побеседую.
— Арман, нет! — Джулия вцепилась в него изо всех сил. Нужно остановить его! — Вы не должны этого делать. Меня совершенно не заботит, что с ним случится, но я думаю о дедушке. Ги — его внучатый племянник. Кроме того, это Дениза науськала его… Нет… Пожалуйста! — взмолилась она, когда Арман попытался вырваться. — Если вы изобьете Ги, это станет известно дедушке, вот почему я защищала его. Если дедушка узнает правду, шок может убить его.
Арман прекратил попытки освободиться. Хотя его глаза все еще зло сверкали, он, казалось, обдумывал ее слова.
— Но позволить Ги уехать после всего этого, когда он мог вас утопить… — пробормотал он.
— Знаю, это несправедливо, — согласилась Джулия, — но только так можно оградить дедушку от переживаний. — Она продолжала умолять его, и пожар в черных глазах стал медленно затухать, резкие складки по уголкам рта разгладились.
— Может, вы и правы, — с неохотой согласился он. — Мы должны беречь хозяина. Он не должен узнать о том, что случилось. Но будь я проклят, если повезу этого подлеца Ги на станцию. Пусть едет сам, а я при случае заберу машину. И мне доставит огромное удовольствие смахнуть с дороги кучу железного лома, когда он разобьется вдребезги. — Арман осторожно разжал пальцы девушки, вцепившиеся в его рукав. — Не беспокойтесь, я не причиню ему вреда, а когда они уедут, сразу вернусь к вам.
Он вышел, оставив ее в тревожном ожидании. Джулия подошла к зеркалу и причесалась. Ее взгляд остановился на косметике, лежавшей на столике, но уже не было времени привести в порядок бледное лицо — она услышала, как отъехала машина, затем на лестнице раздались шаги Армана. Почувствовав слабость в ногах, Джулия опустилась на шезлонг.
Вошел Арман и закрыл за собой дверь. Девушка только теперь заметила, что он был одет в тот же костюм, в котором приезжал в Ле-Бо и который придавал ему вид чужака. Воспоминания о той неожиданной встрече стремительно нахлынули на нее, и она закрыла лицо руками.
— Вы меня действительно любите, Джулия? — тихо спросил Арман.
— А вы не поняли? — прошептала она, не отнимая от лица рук. — Той ночью… вы отвергли меня… А я хотела, чтобы вы остались, потому что люблю вас.
— Вы думаете, я не хотел оставаться? — хрипло спросил он. — Безумно хотел. Но вы предлагали мне дружбу, тогда как я жаждал любви! Мне нужно было все или ничего. Увы, ситуация не изменилась — я по-прежнему должен отказаться от вас.
Джулия сквозь пальцы смотрела на него и видела, как побледнело худое цыганское лицо.
— Вы хотите сказать, что я по-прежнему вам не нужна?
Арман упал на колени рядом с ней, сжав пальцами плетеные подлокотники шезлонга.
— Ты нужна мне больше всего на свете, Джулия, — сказал он, в первый раз назвав ее по имени с такими нотками нежности в голосе, которых она никогда прежде не слышала. — Я люблю тебя так, как никто никогда не любил. Если у меня и были какие-то сомнения, они развеялись прошлой ночью, когда я искал тебя со страхом в сердце. А когда нашел, ты говорила только о Ги и я неправильно понял. — Он опустил голову, будто устыдившись, затем добавил пылко: — Боже, ну почему ты не позволила мне свернуть ему шею!
— Потому что это не принесло бы пользы никому из нас и только навредило бы дедушке. Это шею Денизы нужно было бы свернуть. Арман… у тебя ведь была с ней любовная связь? — Джулия задала этот вопрос неуверенно, тоже перейдя с ним на «ты». Если он и правда бросил француженку, это может послужить пусть слабым, но все же оправданием ее поступка.
Но Арман изумленно посмотрел на Джулию:
— С этим маленьким ничтожеством? — Его глаза сузились. — Она так сказала?
— Да, и она была очень убедительна.
— Тем не менее она солгала — у нее слишком богатое воображение. К тому же ты сама видела, в каких отношениях мы с ней были.
