— Слава богу, мы на твердой земле, — просто сказал он, протягивая к девушке руки, чтобы помочь ей спуститься. — Но все же это неподходящее место для ночлега.
Когда дрожащие ноги Джулии коснулись земли, она почувствовала огромное облегчение. Теперь они были вне опасности, и Арман принялся приводить ее в порядок, быстро и умело стирая пучком травы следы грязи с ее ног. Затем он заставил Джулию выпить глоток бренди из своей фляги, и пощипывающее тепло побежало по ее венам. Отстегнув от седла одеяло, Арман набросил его на плечи девушки и крепко прижал ее к себе, передавая свое тепло. Нежно поглаживая пальцами ее шею, он все время повторял на разных языках слова нежные, ласковые, слова любви:
— Carissima, ma mie, mon coeur, amada…
И что-то еще по-цыгански. Она начала оживать, и огромная волна радости затопила ее сердце. Он беспокоился о ней, он не был безразличен. Она положила ладони ему на грудь и прильнула к нему, зарыдав. Наконец она успокоилась. Всю свою жизнь Джулия будет помнить эту минуту в свете восходящей луны, когда она вернулась с порога смерти к жизни и… любви. Лошадь мирно щипала рядом с ними траву.
— Теперь лучше? — спросил Арман. — Думаю, нам пора двигаться дальше. Вам нужны горячая ванна и постель.
Он посадил ее на Бьянку и легко вспрыгнул на круп лошади позади нее. Девушка уютно устроилась в кольце его сильных рук, до подбородка закутанная в одеяло. Кобыла бодро потрусила домой.
— Сегодня неудачный день, — сказал Арман. — Один из моих людей был ранен. Когда мы доставили его на ранчо, обнаружили оседланную Бьянку без всадника и повернули назад — искать вас. Почему вы отправились на прогулку одна?.. Я поехал в сторону гиблых мест, чувствуя, что это последняя надежда… Я уже опасался, что вы утонули… — Джулия ощутила, как дрожь пробежала по его телу. — На самом деле это Бьянка нашла вас. Похоже, она знала, где вы. Но как вы оказались здесь? Заблудились?
Она только слушала, что он говорит, вялая и счастливая, опоясанная его руками. Арман крепко держал ее, будто все еще боялся, что болото может отобрать у него спасенную любовь. Она могла все объяснить, но была слишком изнурена, чтобы сейчас восстанавливать в памяти события, которые привели к несчастью. Ей только хотелось ехать вот так, с Арманом, к тому месту, что вскоре станет их домом. Внезапно смертельный ужас пронзил ее острой болью, развеяв сладостную дремоту.
— Сверкнула молния, — прошептала она. — Бьянка сбросила меня… — К ней вернулся страх, который она испытала при виде безмятежной поверхности топи. — Ги! — воскликнула она с мукой в голосе. — Где Ги? Может, он на дне этой ужасной трясины?
Арман посуровел.
— Ги? — настороженно спросил он. — Ги в Мас. Пакует свои картины.
— Но… но… не может быть… — Джулия не могла поверить, что кузен покинул ее в такой опасности.
— Уверяю вас, он там, — мрачно подтвердил Арман. — Так вы ожидали, что он приедет за вами?
— Кто же еще? — вскричала она и разрыдалась. Ги знал, где она была, он должен был привести туда поисковую группу, чтобы спасти ее, но ничего не сделал. — Почему он не приехал? — всхлипнула она. — Я ждала, ждала… Почему он не пришел? Он знал, что я была там.
— Возможно, потому, что у него больше здравого смысла, чем у вас, — сухо заметил Арман. — Это не место для встреч. Кроме того, вы были невероятно непривлекательны, чтобы беспокоиться.
Джулия не обратила внимания на последние слова — она ломала голову над собственной проблемой. Ги благополучно вернулся, но не сделал никаких попыток спасти ее, никому не сказал о том, что она в беде. Либо он думал, что она погибла, либо… хотел ее смерти. Смысл всего происшедшего был так ужасен, что Джулия зарыдала еще отчаяннее, совсем убитая горем, и Арман выругался вполголоса.
— Я не могу поверить, что он не собирался приходить… — судорожно шептала она. — Нет… он же знал, где я… совершенно одна…
— Успокойтесь, — грубо сказал Арман, — не тратьте свои силы, пытаясь говорить. Несомненно, Ги Кордэ все объяснит вскоре.
Джулия на это надеялась. Внезапно ока начала осознавать, что Арман переменился. Волшебство исчезло. Теперь он держал ее жестко и казался раздраженным. Конечно, ему есть от чего прийти в раздражение — он так много времени провел, разыскивая ее, и это после такого тяжелого и длинного дня. Те слова любви, что он говорил, подумала Джулия, вероятно, были просто слуховой галлюцинацией ее переутомленного мозга. Он позаботился о ней так же, как оказал бы помощь любому человеку, попавшему в беду, а то восхитительное чувство, охватившее, казалось, их обоих, когда он держал ее в объятиях, — только мираж.
