— Да… возможно, я понимаю, — поспешно ответила она и пошла к своей лошади. Ее сердце трепетало. Итак, Арман не отваживается прикасаться к ней потому, что она слишком сильно привлекает его. Это была волнующая мысль и даже немного лестная. Но вслед за ней быстро наступило уныние. Джулия подумала, что вряд ли у этого человека есть какие-нибудь серьезные намерения в отношении нее. Подобно Одиссею, он сам привязывает себя к мачте благоразумия, чтобы разрушить чары соблазнительных сирен. Но соблазнительницам нельзя терять бдительность и полагаться на осторожность хитроумного Одиссея.
Где-то в камышах горестно замычала корова. Арман натянул поводья и остановился.
— Она, наверное, потеряла своего теленка, — сказал он, — или сама в беде. Не подходите слишком близко — она может на вас напасть.
Он пустил лошадь легким галопом, и Джулия увидела вдалеке маленький живой комочек — теленок увяз в трясине. Рядом топталась его мать. Вернулся Арман и спешился.
— Подержите мою лошадь, — сказал он, протягивая поводья девушке.
Обратно он зашлепал по мелкой воде, схватил теленка и выволок его на твердую землю. Корова, не угадав добрых намерений, бросилась на Армана, и Джулия едва сдержала крик, когда увидела, как острые рога полоснули его по руке. Спасаясь от возбужденной твари, он бросился бежать, но корова не стала его преследовать — перенесла все внимание на своего отпрыска и принялась слизывать с него грязь и тину.
— Он завяз в болоте, — объяснил Арман. — Это не так часто случается… Хорошо, что мы здесь проезжали, иначе теленок мог утонуть.
Он подошел к Джулии, чтобы взять поводья, и она заметила красное пятно на рукаве его рубашки.
— Вы ранены?
— Царапина, — равнодушно ответил Арман.
Но Джулия была медсестрой. Продолжая держать поводья его лошади и не обращая внимания на его удивление, она решительно сказала, соскользнув с седла:
— Ее нужно обработать. Надеюсь, у вас есть с собой аптечка?
Он взглянул на свою подопечную с тревогой:
— В моей седельной сумке есть бинты, но…
— Так давайте их сюда, — перебила она. — Я хочу посмотреть на вашу «царапину», она сильно кровоточит.
Армана удивили повелительные нотки в ее голосе:
— В самом деле, мадемуазель…
— В самом деле, месье, — передразнила его Джулия. — У меня есть некоторый опыт работы медсестрой, так что делайте, что вам сказано.
— Вы медсестра? Х-м, очень полезная и важная профессия в наших краях, — пробормотал он и достал бинты.
Джулия осторожно закатала рукав его рубашки, невольно касаясь загорелой кожи, под которой застыли упругие мускулы. Ее пальцы не утратили профессиональных навыков, и, хотя девушка остро чувствовала, что Арман пристально смотрит на нее, она проворно и ловко наложила повязку на глубокую рану на его предплечье и закрепила ее шейным платком, который он вынул из кармана. Платок был белый, чистый и пах лавандой.
— Вот и все, — сказала Джулия и, полюбовавшись своей работой, осторожно опустила рукав рубашки. Арман глубоко вздохнул и расслабился. — Но вам надо зафиксировать руку, может, для перевязи сгодится ваш шарф?
Но он отказался от этой идеи.
— И так хорошо, спасибо, мадемуазель.
— Как только мы вернемся в дом, вы должны хорошенько промыть рану и продезинфицировать ее, — настойчиво потребовала она. — И хорошо бы наложить пару швов. — Джулия с беспокойством посмотрела на него.
— Жанна зашьет это кетгутом, — беспечно сказал Арман. Жанна была женой одного из gardiens. — Она всегда нас штопает. Но уверяю вас, мадемуазель, что здесь нет ничего страшного. — Он посмотрел на нее и улыбнулся. — Знаете, обо мне никто так не заботился с тех пор, как я побывал в госпитале, когда после ссоры с быком чуть не потерял половину потрохов.
— Ох! — Джулия почувствовала легкий приступ тошноты.
— Это было на празднике в День святых Марий, — продолжал он. — Вы еще будете здесь в это время?
Джулия уже слышала разговоры об этом празднике, на который все население Камарга отправляется как в паломничество, но он проводится в конце мая, когда ее отпуск закончится. Она сказала об этом Арману.
— Очень жаль, — заметил он, — вам следовало бы отложить свой отъезд и посмотреть на праздник. Это передаваемая из поколения в поколение традиция нашего народа. Туристы толпами съезжаются поглазеть. — Он скривился.
