Омут памяти - страница 6

Подробно обо всем этом я пишу дальше, в контексте конкретных событий. Здесь, пожалуй, осталось сказать о том, что я называю личной исповедью.

Начал я свою деятельность в высшем эшелоне власти с принципиально ошибочной оценки исторической ситуации. Во мне еще жила вера в возможность сделать нечто разумное в рамках социалистического устройства. Лелеял миф, что Его Величество Здравый Смысл возьмет в конечном счете верх над немыслием и неразумием, что все зло идет от дурости и корысти номенклатуры. Отсюда и возникла концепция «обновления» социализма.

Мы, реформаторы 1985 года, пытались разрушить большевистскую церковь во имя истинной религии и истинного Иисуса, еще не осознавая, что и наша религия была ложной, и наш Иисус поддельным. На поверку оказалось, что никакого социализма в Советском Союзе не существовало, а была власть вульгарной деспотической диктатуры.

Что это? Вера в неизбежность справедливости? Романтизм? Неумение анализировать? Информационная нищета? Инерция сознания? Что-то еще? Не знаю.

Так уж получилось, что я действительно приложил немало усилий, чтобы в стране восторжествовало свободное слово и свободное творчество. Отрицать это было бы неприличным кокетством с моей стороны. О том, как это было, расскажу в самой книге. А сейчас о другом.

Реформация до предела обнажила губительность ленинско-сталинской системы, но оказалась, в свою очередь, тяжелейшим процессом. Миллионы людей прожили всю свою жизнь в этой системе, учились, работали, воспитывали детей, страдали и радовались; они психологически не могут примириться с тем, что как бы напрасно прожили жизнь. Их можно и нужно понять.

И вот здесь — безграничный простор для личных раздумий, сомнений, покаяния. На склоне лет я все чаще, как политик, становлюсь противен самому себе. Наверное, устал. Продолжаю упрекать себя в том, что сделал далеко не все, что мог и о чем мечтал.

Ох уж это русское самоедство!

Говорят, что стыд глаза не ест. Неправда! Еще как ест! Если ты такой совестливый, говорю я самому себе, то как ты допустил, что реформы, в которых ты активно участвовал, в конечном счете привели к новому обнищанию народа. Мне отвратительны продолжающаяся люмпенизация общества, коррупция, наглая самоуверенность и умственная ограниченность многих из тех, кому ты объективно помог прийти к власти и богатству. Все это и многое другое постоянно душит меня вопросом: а правильно ли ты принял участие в том, что перевернуло Россию, но обрекло ее на новые мучительные страдания на пути к свободе?

Не имеет особого значения, что к деформациям преобразований ты непричастен, поскольку еще Горбачев отодвинул тебя от власти, что у него появилась другая команда, которая предала его, предала идеи Перестройки, демократической эволюции, пошла на преступный мятеж, создав тем самым чрезвычайные условия, объективно породившие хаос в экономике и безответственность в политике.

Я часто спрашивал себя: зачем тебе все это было нужно? Ты член Политбюро, секретарь ЦК, власти — хоть отбавляй, всюду красуются твои портреты, их даже носят по улицам и площадям во время праздников. Какого рожна еще-то надо?

Но мучило меня совсем другое. Многие годы я предавал самого себя. Сомневался и возмущался про себя, выискивая всяческие оправдания происходившему вокруг, чтобы утихомирить ворчливую совесть. Все мы, особенно номенклатура, так и жили двойной, а вернее, тройной жизнью. Думали — одно, говорили — другое, делали — третье. Шаг за шагом подобная аморальность становилась образом жизни, получила индульгенцию и стала именоваться нравственностью, а лицемерие — способом мышления.

Я рад тому, что смог преодолеть, пусть и не полностью, все эти мерзости. Переплыл мутную реку соблазна власти и выбрался на берег. Не дал оглушить себя медными трубами восторгов. Презрел вонючие плевки политической шпаны. Я не хотел дальше пилить опилки и жевать слова, ставшие вязкими и прилипчивыми, как смола, или пустыми и трескучими, как гнилые орехи. Не хотел и дальше обманывать самого себя, лгать самому себе.

Задаю себе и другой вопрос: а повторил бы ты все это? Не знаю. Наверное, да. Скорее да!