Я усмехнулся, я не оробел. Я ведь заранее знал, что примерно так оно и будет. И знал, как надо на это отвечать. И я ответил:
- Не в моем обычае перед кем-то оправдываться. Я знаю, кто я есть, что мне принадлежит. Я - ярл Айгаслав, я живой человек, Счастливый Фьорд - это моя земля, Сьюгред - моя жена, а Акси - мой окольничий. Но, делая снисхождение к твоим сединам, Аудолф, я расскажу тебе и всем твоим сородичам, куда увлек меня подземный человек и как я после оттуда выбрался. Ну а когда вы узнаете, кто именно посчитал возможным сохранить мне жизнь, то, думаю, тогда вы с превеликим удовольствием согласитесь вести со мной тяжбы.
- Возможно, что и так, - с опаской сказал Аудолф. - Итак, мы слушаем.
И я взялся рассказывать. Теперь, вспоминая свой тогдашний рассказ, я должен признаться, что кое-что я тогда не договаривал, и потому на этот раз я расскажу все заново. Итак, меня окликнул странный низкорослый человек, и я вошел в скалу. Каменная дверь за мною с шумом затворилась...
И наступила тишина. А тьма вокруг была такая, как будто меня и впрямь замуровали в стену. А ждал-то я, увы, совсем иного! Ольми не раз рассказывал, что Там он попадет в богатые и ярко освещенные палаты, где в каждой горнице стоят накрытые столы, за которыми пируют самые отважные воины. Им там вольготно и весело; устав от возлияний, они встают из-за столов и рубятся, и падают убитыми, и наступает ночь, а утром они вновь встают живыми, невредимыми и вновь садятся пировать, а после вновь берутся за мечи - и так будет всегда, пока стоит земля и светит солнце. А я куда попал? Тьма, тишина вокруг. И я еще немного постоял, прислушался, но так ничего и не услышал. И тот, кто заманил меня туда, молчал.
- Эй, странный человек! - гневно воскликнул я. - Ты где?
Но он мне не ответил. Быть может, если бы я начал умолять его и унижаться перед ним, то он и отозвался бы. Но это не по мне! Хальдер призвал меня - и я его найду, чего бы это мне ни стоило! И я... Хрт, Макья, не оставьте!.. и я пошел - так просто, наугад. Тьма, повторю, стояла непроглядная, а место, где я оказался, было неровное и каменистое, и потому я то и дело оступался и падал в глубокие ямы, а то натыкался на встававшие на моем пути валуны... Но я не останавливался - шел. И сколько я так шел, я не знаю, ибо там, где я был, нет времени, и там, наверное, можно плутать до той поры, пока стоит земля, и лишь тогда, когда она развалится и разлетится на куски, а наш Великий Хрт...
Вдруг мне почудилось, что где-то очень далеко впереди раздаются тяжелые удары молота. Мне сразу вспомнились рассказы о несчастных, которые обречены подземцами на рабство - и потому я замер и прислушался. И долго так стоял и слушал, слушал, слушал... И догадался, что это вовсе не молот. А это меч гремит! Меч рубит по скале. И голос этого меча мне хорошо знаком... Да это же меч Лузая! И он, Лузай, зовет меня, подсказывает путь. Но...
Да! Это теперь я знаю, как погиб Лузай, и знаю, что он мне не враг, что он ушел только затем, чтобы спасти меня. Ну а тогда я думал так: а, будь что будет, что суждено, то сбудется - и двинулся вперед, на зов меча Лузая. Было по-прежнему темно, тропа была очень неровная, она сильно петляла между скал, однако Хрт поддерживал меня, и потому я ни разу не упал.
Вдруг меч затих. Зато я теперь ясно слышал шум прибоя. Что ж, хорошо! Прибой - это море, а море - это широкая, открытая дорога. Значит, Лузай был настоящим воином, он спас меня, и если я вернусь, то обязательно отблагодарю его самым щедрым образом. Ну а пока...
Когда я, кстати, был уже довольно-таки близко от берега, то услышал множество рассерженных, невнятных голосов. Судя по тому, что мне удалось разобрать, я понял, что какие-то мне незнакомые люди готовятся к отъезду и уже грузят последнюю кладь на корабль. Вполне возможно, что им со мной совсем не по пути. Однако, что еще возможнее, другого корабля мне здесь вообще никогда не дождаться! А посему...
- Эй! - крикнул я. - Погодите! Возьмите и меня с собой!
Незнакомые люди тотчас замолчали, а потом один из них спросил:
