Окольный путь - страница 21
Пока они готовили лошадей, Маврикий объяснил ситуацию. Он ничего не скрывал от Анастасия и Валентина, как ничего от него самого не скрывал Велисарий. Фракийские катафракты, составлявшие личную охрану Велисария, были полностью ему преданы. Основой преданности, кроме всего прочего, служила честность молодого полководца. И они все обожали Антонину. Воины прекрасно знали о ее прошлом, и никого из них оно не смущало. Фракийцы часто пользовались услугами шлюх и смотрели на этих женщин, как на таких же служак, как они сами.
Когда группа была готова, Маврикий вывел людей и лошадей из конюшни во двор, где ждал Велисарий. Только начинало светать.
Увидев напряженную спину начальника, Маврикий вздохнул. Двое его товарищей, переведя взгляд с Маврикия на полководца, сразу же поняли ситуацию.
— Ты же знаешь: сам он не скажет, — прошептал Валентин.
— Есть один вопрос, — заговорил Маврикий, обращаясь к Велисарию.
Полководец повернулся к ним.
— Да?
Маврикий откашлялся.
— Это касается сутенера. Дело такое. Он может находиться где-то поблизости и…
— Среди сутенеров встречаются очень буйные, — заметил Анастасий.
— Не успеешь оглянуться, как воткнут нож тебе в спину, — добавил Валентин.
— Да, — кивнул Маврикий. — Учитывая все эти факты, нам нужно бы знать его имя. Чтобы мы держали его в поле зрения на тот случай, если он захочет создать нам проблемы.
Велисарий недолго колебался, потом назвал его:
— Констанций.
— Констанций, — повторил Маврикий. Валентин и Анастасий последовали его примеру, чтобы запомнить имя. — Спасибо, — поблагодарил Маврикий.
Несколько минут спустя трое катафрактов уже ехали в Антиохию.
Как только они оказались вне зоны слышимости полководца, Маврикий заметил:
— Прекрасно, ребята, когда твой полководец умеет не срывать зло на других. Всегда держит себя в руках. Железная самодисциплина. Даже когда у него внутри кипит кровь, отказывается тут же следовать зову сердца.
— Великолепно, — с восхищением заметил Анастасий. — Всегда имеет трезвую голову, всегда спокоен, никогда не позволяет себе расслабиться. Это наш полководец. Лучший полководец в римской армии.
— И сколько раз это спасало наши задницы, — согласился Валентин.
Они проехали чуть дальше Маврикий откашлялся.
— Мне пришло в голову, ребята, что мы не военачальники.
Два его приятеля удивленно переглянулись.
— Ну, вроде нет, — согласился Анастасий.
— Мне кажется, мы совсем не похожи на военачальников, — заметил Валентин.
Проехав еще немного, Маврикий вздохнул:
— Грубые ребята эти сутенеры.
Валентин аж содрогнулся.
— Меня трясет, когда о них думаю. — Его опять передернуло. — Видите?
Анастасий тихо застонал.
— Надеюсь, мы с ним не встретимся. — Еще один притворный стон. — А то как бы не наложить в штаны от страха.
Они вернулись неделю спустя вместе с немного испуганным, но очень счастливым пятилетним мальчиком и менее испуганной, но даже более счастливой девушкой. Фракийские катафракты обратили на нее внимание. Многие ободряюще улыбались. Она смотрела на них, но не улыбалась в ответ.
Однако через некоторое время она перестала отворачиваться, когда к ней приближался кто-то из них. Еще через некоторое время несколько катафрактов показали ей собственные шрамы, включая шрамы на лице, которые были гораздо ужаснее, чем ее собственные. А потом мужчины признались ей, что катафрактами они только называются, поскольку обладают всеми необходимыми умениями и навыками, но у них, к сожалению, нет знатных предков — истинных катафрактов — и сами они в глубине души — просто деревенские парни. Тогда она начала улыбаться.
Антонина опытным взглядом следила за знакомыми поползновениями катафрактов, но по большей части не вмешивалась. Время от времени она только просила Маврикия немного придержать тех, кто был уж очень активен. А когда Гипатия забеременела, Антонина настояла, чтобы отец взял на себя ответственность за ребенка. Отцовство вызывало некоторые сомнения, но один из катафрактов был счастлив на ней жениться. В конце концов, ребенок мог быть от него; кроме того, он не был истинным катафрактом, а просто крепким парнем из Фракии. Какое ему дело до проблем знати? Пусть они беспокоятся о правах наследства. А у него просто будут жена и ребенок.
