— Сейчас все будет. — Виктор Павлович перевел дыхание и, сделав вид, что полез за пазуху, пружинисто впечатал милицейскому ребро своей ладони чуть ниже уха.
Не успело тело того упасть на снег, как Башуров подшагнул к ударившему его по почкам сержанту и, стремительно проведя болевой на кисть, принялся избивать обидчика его же собственной дубинкой. Ломая кости лица и рук, весело шлепала «демократка» по человеческому телу, ликвидатор же, не теряя времени, энергично помогал себе башмаками, и скоро мент, вытянувшись в кровавой луже, затих. «Сатрапы». Виктор Павлович сплюнул, пнул его в последний раз и, затерев на резиновом изделии свои пальчики, принялся уносить ноги.
Без малейших проблем он поймал частника, по пути приобрел здоровенный шоколадный торт и через полчаса предстал перед Катей счастливым как никогда — уж больно вечер выдался хорош.
…Также говорят, что есть у арабов тайная секта Ал Гурнак и основал ее в веке семнадцатом некто Абд ал-Расул, который будто бы учился у псиллов — североафриканских негров, почитающихся лучшими из знатоков змеиных ядов. А кроме того, недавно открылось, что этот самый Абд ал-Расул был посвящен в таинства бога Сета и знал секрет приготовления страшной отравы из листьев персика.
Однако главное занятие в секте Ал Гурнак — это превращение ядовитых гадов в тайные орудия убийства. Все окружено секретом, но удалось узнать, что, услышав шум падающего метеорита, посвященные члены секты не мешкая подбирают его. Этот самый аэролит кладут рядом с каким-то другим, неизвестным камнем, который, по-видимому, испытывает губительную силу первого. Затем они оба размельчаются в порошок, приобретающий запах, неощутимый для человека, но привлекающий змей, которые приползают со всех сторон и лежат, словно очарованные, около приманки. Члены секты хватают их за головы при помощи маленьких деревянных вил, сажают в горшки из обожженной глины Л держат там для своих надобностей…
Из фискального донесения
Дела минувших дней. 1924 год
— Медам, месье, минуту внимания. — Экскурсовод вытер белоснежным платком мокрые от по усы и встал таким образом, чтобы на него падал тень от дворцового пилона. — Немного истории господа. Еще начиная с эпохи Среднего царства был установлен общегосударственный культ местного бога Фив Амона, которого отождествляли с богом солнца Ра под именем Амон-Ра.
«Ну и жара, черт ее побери». Штабс-капитан Хованский тягуче сплюнул и, попав выцарапанному на стене фараону прямо в рожу, почему-то обрадовался, а гид все никак не мог уняться:
— Позднее, в эпоху Нового царства, произошло слияние двух культов — бога солнца Ра, почитавшегося первоначально в городе Оне[74], и Хора, еще в древности считавшегося владыкой неба, а затем ставшего повелителем обоих горизонтов, то есть ахти. Что же получилось в результате, господа? Правильно, медам, культ нового бога Ра-Хорахти, суть Атона, установив веру в которого фараон Эхнатон подорвал жреческую власть и основательно пополнил казну за счет богатств, отобранных у храмов других богов. Впрочем, не будем повторяться, все это я уже имел честь рассказывать вам в Амарне, если помните.
Действительно, палящее солнце, хрустящий на зубах песок и совершенно жуткое количество мошкары едва ли позволят забыть в скором времени резиденцию Аменофиса IV. Тихо выругавшись, Хованский тяжело вздохнул, — культурная программа вояжа его утомляла. А вот месье Богарэ и Хорьку вся эта древняя чушь, похоже, пришлась по душе, вон как старательно внимают этому зануде.
Штабс-капитан вздохнул еще раз. Французский туринг-клуб имел репутацию фирмы солидной, и, если уж пообещал показать вам весь Египет, можете не сомневаться: сдохнете, но увидите все. Семена Ильича уже успели подробно ознакомить с Великими Пирамидами, заставили чуть ли не на карачках при свете факела проползти в нижний покой и полдня промурыжили под палящим солнцем возле Сфинкса. Поведали ему и о былом величии Рава[75], тыча пальцем в древние развалины Мемфиса, долго ездили по ушам в Танисе, расписывая, как там было хорошо, пока город назывался Пер-Рамзес и являлся резиденцией Рамзеса II, а по прибытии в Луксор заверили, что здесь когда-то находилась гордость Черной страны — стовратные Фивы. Все было, все в прошлом, отцвели уж давно хризантемы в саду…
