— А вас легко подоить, — сказал я, — вот только молочко снятое. Простите, что обидел вас, сказав о жене. Мне просто хотелось вас разозлить.
Я отпустил его руку и вернулся к столу. Он продолжал тяжело дышать, но голос уже стал спокойнее.
— Ну что ж, вам это удалось. Вы довольны? Теперь я пойду.
— Последняя любезность, — сказал я. — Не размахивайте пистолетом по пустякам, старайтесь сдерживать себя.
— Простите и меня за грубые манеры, — сказал он. — Надеюсь, я не причинил вам сильной боли.
— Не беспокойтесь, все в порядке.
Мистер Мердок вышел. Слышно было, как его шаги замерли в конце коридора. Итак, еще один псих. Пощелкав пальцами по зубам, я перевернул листок с номером телефона и поднял телефонную трубку.
Послышались долгие гудки, потом сквозь путаницу разговоров профильтровался звонкий девичий голосок и я услышал:
— Доброе утро. Офис мистера Морнингстара. Я вас слушаю.
— Старый джентльмен у себя?
— А кто его спрашивает?
— Марло.
— Он знаком с вами, мистер Марло?
— Спросите его, не хочет ли он купить одну из старинных американских золотых монет.
— Подождите минуточку, пожалуйста.
Последовала пауза, необходимая для того, чтобы известить пожилого человека в другом конце офиса о том, что кто-то хочет поговорить с ним по телефону. Щелчок в трубке, и я услышал хриплый, словно пересохший от жажды голос:
— Мистер Морнингстар слушает.
— Мне сказали, что вы, мистер Морнингстар, звонили миссис Мердок, в Пасадене. Речь шла об одной монете.
— Об одной монете, — повторил он. — В самом деле. Ну и что?
— Я так понимаю, вы хотели купить монету, но решили уточнить, не относится ли она к коллекции Мердок?
— В самом деле. А с кем я говорю, сэр?
— Филип Марло, частный детектив. Работаю на миссис Мердок.
— В самом деле, — повторился он в третий раз. Потом, откашлявшись, спросил:
— Так что вы от меня хотите, мистер Марло?
— Я хотел бы поговорить с вами об этой монете.
— Но я был информирован, что монета не продается.
— И все-таки мне надо поговорить с вами. Лично.
— Вы считаете, что она передумала относительно продажи?
— Нет.
— Тогда боюсь, что я не понимаю, о чем мы с вами можем говорить, — голос его звучал теперь очень сухо, официально.
И тут я вынул козырь и бросил его.
— Вся штука в том, мистер Морнингстар, что вы знали заранее, что монета не продается.
— Интересно, — сказал он медленно. — Как?
— Не знаю, стоит ли объяснять, ведь вы деловой человек. Из прессы известно, что коллекция Мердок не может быть продана при жизни миссис Мердок.
— А…а, — сказал он, — а…а.
Последовало молчание и затем:
— В три часа, — быстро и неразборчиво сказал он, — я буду рад вас видеть у себя в офисе. Думаю, что вы найдете сами. Вас это устраивает?
— Буду обязательно, — сказал я.
Я положил трубку, закурил и долго сидел, уставясь в стену. В голове у меня бродили разные мысли. Я достал из кармана фото Линды Мердок и снова принялся его разглядывать. Теперь ее лицо казалось мне самым обыкновенным. Я запер фото в ящик письменного стола, и, взяв из пепельницы вторую спичку, оставленную Мердоком, прочитал — Топроу. В. Д. Райт, 36.
Я бросил спичку в пепельницу и подумал, что это могло бы дать. А вдруг она поможет найти ключ?
Я достал из бумажника чек, подписанный миссис Мердок, сделал переводную запись, выписал себе деньги на расходы, достал банковскую книжку из письменного стола, а затем, сложив все это вместе и, стянув резинкой, положил все в карман.
Луис Маджик в телефонной книге не значилась.
Я раскрыл специальную часть книги, выписал телефоны полдюжины театральных агентств и стал туда звонить. Звонкие веселые голоса готовы были ответить на все мои вопросы, но никто из них не знал никакой мисс Луис Маджик, эстрадной артистки.
Я скомкал листок, бросил его в корзину и стал звонить Кэнни Хэйсту, уголовному репортеру из «Кроникл».
— Что ты знаешь об Алексе Морни? — спросил я его, когда мы вдоволь нашутились друг над другом.
— Владеет шикарным ночным клубом и игорным домом в Айдл-валли, это примерно мили две по шоссе в сторону холмов. Снимался в кино. Актер паршивый, но зато у него здорово подмазано в полиции. Не слышал, чтобы он кого-нибудь убил на площади в полдень, равно как и в другое время дня. Но вообще-то я бы в этом клясться не стал.
