Антон Петрович подолгу стоял на линии прибоя, вода лизала его башмаки, надвигалась и снова отступала.
— Пойдем, простудишься. Смотри, все ноги мокрые. — Рита брала его под руку.
Они поднимались по крутой дощатой лестнице, над которой смыкались кроны деревьев. Москалев шел легко, и его можно было принять за молодого парня, курсанта мореходки — бритый затылок, прямая стать, распахнутая флотская шинель. Он был таким, когда они впервые встретились на паруснике «Товарищ». Молодая пионервожатая привела тогда свой отряд на знаменитый парусник, мальчишки разбежались по судну, исчезли за надстройками, скрылись в коридорах, в рубке. Она попыталась угнаться за всеми сразу и сама запуталась в снастях, в крутых переходах, в многочисленных палубах.
— Курсант Москалев, — приказал вахтенный штурман, — помогите вожатой собрать детей!
Ей было тогда восемнадцать лет. Желтые, переливающиеся на солнце волосы падали на зеленую спортивную куртку.
— Ох, — сказала она, — Эдик залез на мачту!
Москалев доставил Эдика вниз. Потом они спускались по узким трапам, собирая отряд. Крепкие загорелые ноги вожатой быстро перебирали ступени.
Вечером они долго бродили по набережной. Солнце спускалось в залив, сливалось с водой и красной полосой опоясывало бухту, перекрестья мачт, портовые краны и низкие здания пакгаузов. Потом забрели в парк. Здесь они обнаружили пустующий деревянный домик. Запах яблок, разбросанных вокруг дома, рамы окон без стекол, деревянная табуретка.
— Помнишь тот домик, и как мы все время боялись, что придет сторож? — спросила Рита, когда они поднялись наверх мимо маленьких, почти игрушечных дач.
— Странно, — сказал Москалев, — и я тоже сейчас подумал об этом.
— Давай построим здесь дачу? — Похожую на тот домик?
— Да. И отсюда хорошо видно море.
Рита думала, что строительство дачи отвлечет Антона хотя бы на время, он забудется, у него появится какая-то цель. Но строить дачу Москалев категорически отказался. И тогда, уже позднее, к ней пришла другая мысль — уехать отсюда.
Теперь она подолгу простаивала перед застекленной витриной у городского рынка в толпе кутающихся в шали старушек. Доска пестрела объявлениями. Казалось, весь город собирался куда-то переселяться, а люди из других городов хотели занять места уехавших.
Когда живешь на одном месте, в одном городе, то кажется, что и все вокруг вот так же живут оседло. А сейчас, потолкавшись у рынка, Рита вдруг открыла, что большинство окружающих ее людей или заняты обменом, или собираются этим заняться.
Москалев, заметив появившиеся в доме тонкие книжечки в зеленой обложке — бюллетени по обмену, — спросил:
— Зачем стала выписывать эту ерунду?
— Понимаешь, — сказала она, — мне надоело жить в этом городе: дожди, сырость, Сеня часто болеет. Здесь ни разу не было ни настоящего лета, ни настоящей зимы.
— Нормальный мягкий климат, — сказал Москалев.
— Ты не замечаешь этого, ты вечно в своих морях, поживешь на берегу — и поймешь, что такое ежедневная слякоть.
Он подумал, что действительно не видел за все время, какая зима стоит в городе. Зимой он обычно бывал в рейсе и томился от палящего солнца и духоты тропиков.
Но уехать отсюда? Куда? Только если в город у другого моря. Что делать капитану в городах, рассыпанных по России среди, зеленых лугов, лесов и маленьких речушек? Ловить пескарей на удочку, преподавать в каком-нибудь техникуме или щелкать костяшками счетов в бухгалтерии?
Управление тралового флота, куда в службу главного капитана был принят новый инспектор Москалев, жило импульсами: приходы и отходы судов, квартальные и годовые отчеты, суматоха, и вдруг выдавался день или даже неделя, когда делать было абсолютно нечего: все отчеты сданы, в порту пусто — суда на промысле, и на ремонте одно-два судна, да и то где-нибудь в далеком порту.
Начальник управления выглядел много старше Москалева, хотя они были одногодки, из одного училища даже. Москалев пытался вспомнить, как звали начальника, и не мог. У начальника были прямые негнущиеся ноги, слегка прорисовывался животик, и тонкие пальцы не находили покоя. Из-за пальцев Москалев окончательно вспомнил его: он когда-то был комсоргом курса, и еще вспомнилась стройка под Волховом, где они были в одной бригаде. Начальник управления не помнил, видимо, и этого.
