— Ты с нами, Мэтт? — спросила Мередит, видимо читая мысли Бонни.
Мэтт вздохнул и помасировал шею одной рукой, как будто его мышцы были напряжены.
— Ага, я с вами, — он остановился и вздохнул.
— Только… — он замолчал и начал заново:
— Только, может, есть те, кому мы можем помочь, да?
Стефан может научить их как быть вампирами, не принося вреда людям. Даже Деймон изменился, не так ли? А Хлоя…
Его щеки горели от волнения.
— Никто из них не заслуживает этого. Они не знали, на что подписались.
— Нет, — ответила Мередит, слегка косясь его локтя рукой.
— Не знали.
Бонни знала, что Мэтт был другом милой и юной Хлои, но она начала понимать, что его чувства гораздо глубже этого.
Как бы ни было ужасно осознавать, что Мередит, возможно, придется воткнуть кол в грудь того, в кого он был влюблен, и много хуже было осознавать, что так было правильно.
У Зандра была мягкость в глазах, и Бонни поняла, что он думал о том же.
Он взял ее за руку, его длинные пальцы обвились вокруг ее хрупких маленьких пальчиков, тогда Бонни прижалась к нему еще сильнее.
Но, как только они обогнули темный поворот в туннеле, Зандер вдруг отпустил Бонни и шагнул перед ней, Мередит подняла свой шест.
Бонни не видела двух фигур, переплетенных друг с другом около стены, пока они не расцепились.
Нет, не переплетенный как любовники, она поняла, что это вампир, вцепился в свою жертву.
Мэтт, глядя на них, застыл и невольно выпустил звук, означающий удивление.
Внезапная вспышка белых зубов в темноте и вампир, девочка, не выше, чем сама Бонни, отбросила свою жертву довольно далеко.
Он упал на землю у её ног.
Бонни обошла вокруг Зандера, не спуская глаз с вампира, который теперь валялся напротив стены.
Она вздрогнула непреднамеренно взглянув в пристальный взгляд вампира, дикий, жестокий взгляд в темных глазах, остановившихся на ней, но продолжала идти, пока она не смогла остановиться перед жертвой для того, что бы проверить пульс.
Пульс был в норме, но он сильно истекал кровью, так что она сняла свою курточку и прижала её к его горлу, чтобы остановить кровь.
Ее руки дрожали, и она сконцентрировалась на том, чтобы успокоить их и сделать то, она должна сделать.
Сквозь полу закрытые веки молодого человека она смогла увидеть его глаза, перемещающиеся быстро из стороны в сторону, как будто он был пойман в дурном сне, но он оставался без сознания.
Девушка («Вампир», — напомнила себе Бонни) смотрела на Мередит, её тело было напряжено. Она была готова оборонятся или бежать.
Она съежилась ещё больше, когда Мередит подошла ближе, блокируя ей путь.
Мередит подняла свой шест выше, нацеливаясь на грудь девушки.
— Стой, — хрипло произнесла девушка, протянув вперед руки. Она смотрела куда-то мимо Мередит, она смотрела на Мэтта, будто видит его впервые в жизни.
— Мэтт, — сказала она. — Помоги мне. Прошу, — она пристально взглянула на него, явно сосредотачивая свое внимание, и Бонни поняла, что вампир пытался использовать Силу и приказывать Мэтту это то, чего она хотела.
Однако это не сработало — она еще не должна быть достаточно сильной, и спустя мгновение её глаза закатились, и она осела на стену.
— Бет, мы хотим дать тебе шанс, — молвил Мэтт вампирше. — Скажи, ты знаешь, что случилось с Итаном?
Девушка покачала головой, ее длинные волосы развивались вокруг нее
Ее глаза метались между Мередит и туннелем позади нее, и она продвинулась боком.
Мередит последовала за ней, подходя ближе, и прижала шест к груди вампира.
— Мы не можем просто убить её, — сказал Мэтт Мередит с ноткой отчаяния в голосе.
«Нет, если есть другой вариант». Мередит фыркнула в недоумении и под углом еще ближе к вампиру — Бет, Мэтт позвал ее, и она обнажила зубы в тихом рычание.
— Подожди секунду, — послышался голос Зандера, который переступил через бесчувственное тело жертвы Бет, прошмыгнув мимо Бонни.
Прежде, чем Бонни поняла, что происходит, Зандер оттолкнул Бет от Мередит и прижал её к стене тоннеля.
— Эй! — произнесла Мередит с негодованием, а затем в замешательстве нахмурилась.
Зандер пристально вглядывался в глаза Бет, его лицо было серьезным и спокойным.
Она тоже смотрела на него, в её глазах всё ещё читалось беспокойство, а дыхание были тяжелым.
